Светлана Герасимова - Ржевская бойня

Наличие белых пятен в истории Великой Отечественной войны и через 60 лет после ее окончания бесспорно. Правда, в последнее двадцатилетие сделано многое для того, чтобы их стало меньше. Опубликованы новые документы, в научный оборот введены неизвестные ранее факты, появились исследования с альтернативными официальным оценками отдельных военных событий.

Это, в частности, относится к истории военных действий в районе ржевско-вяземского выступа в 1942 – начале 1943 гг. В советское время они не стали объектом серьезных исследований военных историков. По идеологическим причинам на их объективное освещение было наложено табу. Объем информации о том, что происходило на этом участке фронта, увеличивался постепенно, фактический материал строго отслеживался, дозировался.

К началу политических изменений в советском обществе в середине 1980-х годов в справочной, исследовательской и мемуарной литературе в рассматриваемый период Великой Отечественной войны говорилось о трех крупных наступательных операциях советских войск на московском направлении: Ржевско-Вяземской стратегической 1942 г., Ржевско-Сычевской июля – августа 1942 г., Ржевско-Вяземской 1943 г. Присутствовало некоторое описание операций, при этом внимание акцентировалось на их положительных результатах. Очень редко упоминалась еще одна наступательная операция в конце 1942 г., иногда даже без названия, известная сейчас как «Марс». Не было попыток объединить эти операции с участием одних и тех же фронтов, практически на одной территории и имевшие практически одну цель – нанести поражение немецкой группе армий «Центр».

Официальная оценка боев в районе ржевско-вяземского выступа в советское время была однозначной. В ответе Института военной истории на запрос Ржевского краеведческого музея говорилось: «Бои в районе Ржева являлись частью общего сражения за Москву». Данная оценка создавала парадоксальную ситуацию: если, по существующей периодизации, битва за Москву закончилась 20 апреля 1942 г., а ее основные итоги до сего дня подводятся на конец декабря 1941 г., то куда же отнести операции Красной Армии на этом участке фронта летом и зимой 1942 г. и весной 1943 г. Если их следовало считать «частью сражения за Москву», то, по логике, Московская битва завершилась с ликвидацией немецкого плацдарма у стен столицы в марте 1943 г. То есть официальная точка зрения скорее вносила неясность в оценку военных действий на московском направлении, чем давала ответы.

В 1990 – начале 2000 гг. появились интересные публикации, в частности, о потерях советских войск в операциях, в том числе на ржевско-вяземском выступе. Несмотря на явно заниженные цифры, эти данные сразу поставили военные действия в пространстве Ржев – Гжатск – Вязьма по потерям в один ряд со Сталинградской битвой. Описание операции «Марс» американским историком Д. Гланцем, а затем и ее официальная версия позволили закрыть пробел в действиях Красной Армии по ликвидации опасного плацдарма германских войск на подступах к столице советского государства.

Эти материалы, а также архивные документы военного времени, доступ к которым на какое-то время был расширен, позволили отдельным региональным исследователям, краеведам выступить с предложением по-новому взглянуть на военные действия Красной Армии, направленные на ликвидацию опасного вражеского плацдарма в центре советско-германского фронта. Опираясь на существующий в военно-исторической науке понятийный аппарат, ломая сложившиеся схемы, они заявили, что на этом участке фронта в январе 1942 – марте 1943 гг. развернулась одна из кровопролитнейших битв Великой Отечественной войны – Ржевская битва. Причем город Ржев выступил в этом случае как город-символ, давший название битве, развернувшейся в пространстве Белый – Ржев – Зубцов – Сычевка – Гжатск – Вязьма, точно так, как Москва дала название битве, развернувшейся на территории нескольких областей.

Данная точка зрения об еще одной битве на московском направлении официальной военной историографией не была принята. Кроме того, оспариваются и большие цифры потерь в боях на ржевско-вяземском выступе. В результате сложилось странное положение: с одной стороны, наличие большого числа фактов, документов, которые при опоре на положения современной военно-исторической теории позволяют рассматривать военные действия советских и германских войск в районе ржевско-вяземского выступа как битву.