Валентин Мельников - Новые мытари

- Передайте привет шефу от Горыныча и скажите, что скоро буду у него, напутствовал он ковыляющих и затравленно озирающихся сборщиков подати.

Так состоялся выход на авансцену еще одного действующего лица - верного адепта Голубя еще со времен колонийской отсидки. Преданность силача Горыныча к Голубю для непосвященных казалась таинственной и необъяснимой. Однако на самом деле все было просто. Независимый и неукротимый характер Горыныча, нежелание подчиняться зэковским "авторитетам" и правилам пришлись не по вкусу "паханам" и чуть не стоили ему жизни. Ночью в жилой секции над связанным во сне Горынычем устроили судилище и приговорили к повешению. Его отволокли в инструменталку, обставляя все так, чтобы было похоже на самоубийство. Стас, который сам был лагерным "авторитетом", знал о готовящемся злодействе и сначала решил не вмешиваться. Но вдруг ему в голову пришла мысль, что если спасти Горыныча, то тот до конца пойдет за ним, его смелость, решительность и необыкновенная сила могут сослужить хорошую службу. Вооружившись толстым арматурным прутом и призвав на помощь своих "шестерок", Стас освободил приговоренного к смерти.

Однако на этом дело не могло кончиться. Он был уверен, что "паханы" не успокоятся и непременно попытаются отомстить теперь уже не только Горынычу, но и ему. Это стало вопросом их чести. О грозящей опасности Стас догадывался по усмешкам, скользящим косым взглядам соседей по нарам, беспрестанным наглым подначкам приближенных к "паханам" бездельников. Готовясь к нападению, он добился, чтобы Горыныча перевели на второй ярус его нар. Оба спали по очереди. Горыныч вооружился массивным кастетом, а Стас - заточкой из стальной полоски и сложенной вдвое обмотанной медицинским бинтом цепью, которые прятал в рукавах робы.

Днем в колонии хозяевами были начальники отрядов и прочий надзирающий персонал из офицеров, ночью вся власть переходила к "паханам", которые как и приличествует царственной знати не марали рук грязным трудом и отсыпались на своих более комфортных, чем у остальных зеков нарах. "Шестерки" с вечера готовили им чифирь, выставляли на стол лучшие продукты, отобранные у "мужиков" из передач с воли, и конечно же принесенные под носом у контролеров бутылки с водкой или самогоном. А на десерт были самокрутки и "козьи ножки" из гашиша. Вонючий дым висел такой плотной пеленой, что непривычный человек ощущал тяжелое удушье и резь в горле.

В безлунную ночь после одного из таких застолий в секцию, где спали Голубь и Горыныч, ворвались десятка два подогретых водкой и наркотиком верзил. Из-за тесноты навалиться сразу всем скопом не удалось, и это оказалось наруку обороняющимся. Став спиной друг к другу, они отбили первую атаку с большими потерями для нападавших: трое корчились на полу, а двое еле уползли с разбитыми головами. Но стычка не прекратилась. Накопившись за нарами, каратели снова бросились со всех сторон. Разъяренный Горыныч, рыча как медведь, умело работал руками и ногами, сшибая с ног страшными ударами. Голубь направо и налево молотил цепью. Такого мощного отпора нападавшие не ожидали и обратились в бегство. Преследуя их, Голубь и Горыныч ворвались в секцию одного из "паханов" и так отделали его под горячую руку, что тот с серьезными травмами долго лечился в медсанчасти.

Другой "пахан" на следующий день подослал к Голубю своих клевретов с предложением отступиться от Горыныча и на пару разделить власть в зоне. Стас на это ответил, что с педеками, шаровыми и прочей сволочью ему разговаривать неохота.

Ночное побоище наделало много шума в колонии. "Авторитеты" и их приспешники затаили злобу, а основная масса заключенных, работающих и не нарушающих режим ("мужики"), к случившемуся отнеслась с явным одобрением. Администрация колонии тоже стала на сторону Голубя, поскольку всем давно надоело засилье "паханов". Да и Голубя она ценила за то, что не отлынивал от работы, грамотно обеспечивал производственно-экономическую деятельность и пользовался уважением у конторских служащих. Поэтому и само происшествие, и многочисленные травмы у осужденных не были преданы огласке, и медсанчасть оформила их как несчастные случаи.

Спустя год Голубь и Горыныч вместе с группой других осужденных получили условно-досрочное освобождение и одновременно покинули колонию.

Несмотря на длительное пребывание вместе, Стас совсем немного знал о своем подопечном. Было лишь известно, что он развелся с женой, от которой имеет дочь. Обе живут в Баку, где родился и сам Горыныч. Собственно настоящее его имя Гораций, а фамилия Бултыханов. Свое сказочное прозвище он получил, вероятно, из-за имени и отчества: Гораций Гарунович. Произносимое скороговоркой, оно звучит как Горыныч. Но вполне может статься, что это прозвище прилипло к нему и по другому поводу - благодаря его взрывному темпераменту, крутому нраву и недюжинной силе. Необъятные плечи и огромные кулаки Горыныча, устрашающие, длинные усы и черные слегка навыкате глаза, которые в минуты гнева становились сумасшедшими, вызывали невольное почтение к нему и опаску.