К.А. Иностранцев: Хунну и Гунны (разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей, о происхождении европейских Гуннов и о взаимных отношениях этих двух народов).

Французский угролог Сейус (Sayous) в своей небольшой, но очень полезной, как обобщение всех предшествующих исследований в этой области, книге «Les origines et l’époque païenne de l’histoire de Hongrois» (Paris, 1874), считал, однако, возможным установить через Секлеров связь Мадьяров с Гуннами, «в том смысле по крайней мере, что переселения Гуннов, Аваров и Венгров три результата аналогичных движений народов одной и той же расы» (см. стр. 29). Впрочем отожествление подобного рода устанавливает лишь очень отдалённую связь между двумя народами.

Заметим, что Риттер, следуя за Лассеном (Die altpersischen Keilinschriften von Persepolis), признал в десятом народе персепольской гвоздеобразной надписи (Hunâ, Hunas) — Гуннов (см. русский перевод Землеведения Азии, Иран, 1874, стр. 106). Однако это имя надо читать Яўна и разуметь под ним Ионян или вообще Греков (см. там же статью Шпигеля, стр. 166). Витерсхейм, руководившийся исследованием Фейера (о нём см. ниже), повторил однако то, что сообщил Лассен. Барон П.К. Услар (Древнейшие известия о Кавказе в Известиях Кавказского Отдела Географ. Общ., XII, стр. 535) тоже принял это мнение (следуя уже не Лассену, а Риттеру). Д.И. Иловайский повторил сообщенное Усларом (Поборники норманизма и туранизма в Русской Старине, 1882. т. XXXVI, стр. 612).

Вот почему мы и не можем считать Кастрена определённо высказавшимся за мнение Клапрота, как то думал Семёнов на стр. 632 I тома «Землеведения Азии» Риттера.

В «Geschichte von Ungarn», Fessler’a (второе издание, обработанное Клейном, Leipzig, 1867, Erster Band, 11) хотя ничего не сказано определённого относительно того, к какой этнографической группе надо отнести Гуннов, однако принято то мнение Клопрота, что они и Хунну не тожественны.

Всё равно «Обязаны ли они возникновением турецкому или финскому племени», прибавляет Сен–Мартен.

Заметим, что Сен–Мартен первый указал на вероятность того, что Хиониты и Гунны один и тот же народ. Лёбо (II т., стр. 177) сообщил, что Сапор, царь персидский, вступил в 357 году в войну с Хионитами, Эйзенами (Eusènes) ц Геланами (Gélanes). В примечании Сен–Мартен выразил мнение, что Хиониты и Гунны — один и тот же народ. Поэтому Витерсхейм (Geschichte der Völkerwanderung, Zeipzig, 1881, Zweiter Band, Ueber den Ursprung der Hunnen, стр. 16–17) неправ в том, что приписал себе и проф. Шотту открытие тожества Гуннов и Хионитов.

Считаем необходимым привести мнение академика А.А. Куника относительно происхождения имени Финн (стр. 80–81 «Известий Аль–Бекри»): «Прежде предполагали, что Финны получили свое название от финского слова kainu (низменность), но теперь это словопроизводство считается столь же ненаучным, как и производство название народа Суоми (Финны, по эст. Sôm — Финляндия) от слова suo (болото), тогда как оно происходит от общераспространенной Формы названия племени Sam, в котором m не окончание, а входит в состав корня. Также оказывается и общераспространённое производство слова Fenni от древне–норманского fen (болото), готского fani (грязь, помёт) чисто абстрактным словопроизводством. Но из какой же грамматики в таком случае вычитали, что форма этого народного названия именно германского происхождения?» Мы, в свою очередь, задаёмся вопросом: как же это слово может быть финским, раз в этом языке нет звука ф?

Другое дело, в каком значении. Однако слово было им известно, и они не употребляли вместо Chun или Hun слова Finn.

Впрочем о возможном перенесении имени говорил ещё до него Ремюза.

Это его мнение, должно быть, имело влияние на взгляды Каёна. Вообще замечается некоторое сходство между воззрениями этих двух учёных.

Так по крайне мере думал и Сен–Мартен, бывший авторитетом для Вивьен–де–Сеп–Мартена.

См., напр, Клапрота «Tableaux historiques», стр.93; Григорьева «Об отношениях между кочевыми народами и осёдлыми государствами» в Журн. Мин. Нар. Проев. 1875 г. Март, стр. 11 Семёнова у Риттера «Землеведение Азии» т. I (СПб 1850), стр. 401.

Семёнов приводил и объяснял упомянутые в китайских летописях хуннуские слова по статье синолога, проф. Шотта (Über das Aliaische oder Finnisch–Tatarische Sprachengeschlecht, Abb. Ber. Ak., 1847). Однако у него не всё было приведено правильно. Проф. Шотт сближал вышеупомянутый титул Lu–li с турецким ulu; с этим же словом сближал он и имя U–lui. Имя T’u–ngu–sse может быть тожественно, по его мнению, с турец. словом tongus. Вообще этот ученый никак не может считаться сторонником финнизма Хунну, так как он, хотя и не считал возможным точно выяснить племенную принадлежность Хунну, однако, думал, что они были «восточно–алтайского или татарского происхождения». Следовательно, он считал их или Турками, или Монголами, или Тунгузами (см. стр. 290–291).