Александр Бестужев-Марлинский: Аммалат-бек

- Он, верно, был большой грешник! - тихо сказал Верховский стоявшему подле него генеральскому переводчику, содрогаясь невольно.

- Большой злодей! - примолвил переводчик. - Мне кажется, он был русский беглец. Мне не случалось слышать, чтобы какой-нибудь горец говорил так чисто по-русски, как этот пленник. Дайте-ка мне посмотреть его оружие, не найдем ли на нем каких примет.

Говоря так, он с любопытством обнажил кинжал, снятый с убитого, и, приблизив его к фонарю, разобрал и перевел следующую надпись:

"Будь медлен на обиду - к отмщенью скор!"

- Самое разбойничье правило! - сказал Верховский. - Бедный брат мой Евстафий! Ты пал жертвою подобного изуверства.

Глаза доброго юноши наполнились слезами...

- Нет ли чего еще? - спросил он.

- Вот, кажется, имя убитого, - отвечал переводчик. -Оно: Аммалат-бек!

КОММЕНТАРИИ

Аммалат-бек (стр. 7). Впервые - в "Московском телеграфе", 1832 год, NoNo 1, 2, 3, 4, за подписью: Александр Марлин-ский, с пометой: 1831, Дагестан.

Печатается по автографу, хранящемуся в рукописном отделе Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, фонд 69, ед. хр. 8. В первой публикации были сделаны цензурные купюры: в гл. 5, где говорится весьма лестно о главнокомандующем Кавказским корпусом А. П. Ермолове, а также в местах, где рассказывается о суровых мерах русских войск против горцев, когда вырубались леса, пожигались посевы и т. д.

А. Марлинский работал над повестью с мая 1830 года до сентября 1831 года. В основе повести - местное предание о драматической истории, разыгравшейся в Дагестане в 1823 году. Он писал Н. А. Полевому 13 августа 1831 года: "Это истинное происшествие, и я от себя прибавил толт.ко подробности; дело кончится тем, что Аммалат убьет своего благодетеля" ("Русский вестник", 1861, т. 32, март, с. 305).

Ниже приводится примечание автора к "Аммалат-беку". В постскриптуме этого примечания Марлинский писал так: "Чтобы не разрушать занимательности романической, примечание можно поместить номером после". Редактор "Московского телеграфа" так и поступил. В Собраниях сочинений, вышедших при жизни автора, это примечание не печаталось.

"Примечание: Описанное выше происшествие не выдумка. Имена и характеры лиц сохранены в точности; автору повести остается только сказать несколько слов насчет изменения истины в некоторых подробностях.

Аммалат-бек, участвовавший в нескольких набегах на русские владения, был выдан головою приведенными в покорность акуш-линцами самому главнокомандующему Кавказским корпусом генералу от инфантерии Ермолову, в бытность его в Акуше, 1819-го года. Автор заставил Аммалата сделать впадение с чеченцами за Терек, чтобы вставить картину горского набега.

Полковник Верховский, находившийся тогда в качестве свитского офицера при главнокомандующем, упросил его помиловать Аммалат-бека и взял с собою в Тифлис, учил его, воспитал его, любил его как брата. С ним, после многих походов, приехал Аммалат в 1822-м году и в Дербент, когда по смерти полковника Швецова назначили Верховского командиром Куринского пехотпого полка. Убил он своего благодетеля в 1823 точно так, как описано. Читатель заметит, что автор, не желая растянуть повести на четыре года, сжал происшествие в два года. Просим у хронологов извинения.

Что касается до завязки повести, она целиком досталась автору из рук молвы, и он не счел за необходимое объявлять на иные главы своего сомнения. Пылкие страсти здесь вовсе не редкость, а мщение - святыня для каждого мусульманина: это канва. Досужая рука могла вышивать на ней какие угодно арабески: исполать ей, если они сохранили восточную свежесть. Впрочем, мне многие очевидцы говорили, что они не однажды слышали, как Верховский описывал знойную страсть Аммалата к Селтанете, которая славилась в горах красотою. Да и мудрено ль, что молодой бек, скитаясь по горам Аварии, влюбился в прекрасное личико дочери Аварского хана, хотя ей, по строгой моей выкладке, не могло в 1819-м году быть более 14 лет: девушки созревают на Кавказе неимоверно рано. Молва повествует, что сам Аварский хан требовал от Аммалата головы Верховского вместо калыму (вена) за дочь. Автор сохранил народное предание, но поместил и уверение мамки, истинно бывшее и наиболее убедившее бека.

Смерть Султан-Ахмет-хана случилась точно вскорости после убийства Верховского. Автор ускорил ее для большей игры страстей. Отказ, как говорят, последовал от ханши, ибо Аммалат не застал уже Султан-Ахмета в живых. Что же касается до зверского гробокопства Аммалата, и в этом не отступил автор от рассказов ни на шаг. После похорон на другую ночь могила полковника Швецова, за год умершего, была разрыта по ошибке: ее приняли за могилу Верховского, труп вытащили и отрубили у него голову и руку. Об этом до сих пор с негодованием вспоминают все солдаты.