Муса Хадисов - Хайбах - Следствие продолжается

По моим подсчетам, я провел в этой яме трое суток. Я понял, что умирать еще рано, если не умер в течении трех суток. Попытался выползти из ямы. Сильно опухло плечо. Висела перебитая челюсть, переломанная рука, Я дополз до горы, это примерно 60–80 метров. Забрался туда, чтобы меня кто-нибудь увидел. Вдруг почувствовал, что сзади меня кто-то идет. Издали я увидел, что ко мне идет не военный, так как на голове у него была чеченская папаха. В стороне, в лощине, резвились на лошадях солдаты, смеялись, кричали и о чем-то весело рассказывали друг другу. Другая часть военных угоняла куда-то скот.

Я подумал, что они меня все равно растопчут лошадьми. Тот человек, который шел в моем направлении, меня не замечал, а когда он начал проходить мимо, я скатил камень с горы, чтобы он обратил на меня внимание: крикнуть-то я не мог. Тот заметил меня и подошел. Это оказался мой дядя Али. Он искал меня. Все трупы членов моей семьи он нашел и теперь занимался поисками меня.

При встрече с дядей я дал ему понять, что нужно положить между челюстями что-нибудь, чтобы я мог двигать языком и разговаривать. Дядя положил между верхними и нижними зубами щепку. Теперь я мог говорить. Отвечая на мои вопросы, он рассказал, что его преследовали военные и дважды произвели в него прицельные выстрелы. До выстрелов, преследуя на конях, они пытались зарубить его шашками, но шашка скользнула по костям черепа и разрезала кожу на голове, не задев кость. Разрезанная кожи отвисла и свернулась. Вместо волосяного покрова на его голове виднелась белая полоса подкожной ткани. Он спасся от военных, бросившись в обрыв.

Я сказал ему, что он один не может помочь мне и попросил поискать кого-нибудь. Дядя ушел и через некоторое время вернулся с моим зятем, мужем моей сестры. Зятя звали Пособи. Он был сыном впоследствии ставшего абреком Виситы Анзорова. Сестра вышла замуж за Пособи, когда он еще не был врагом Советской власти. Впоследствии его отец Висит Анзоров был признан властями главарем банды.

Пособи был хорошо вооружен, как и полагается «бандиту». Он спросил у меня, что ему делать. Я сказал, что он сейчас в горах один и не может воевать, так как это бессмысленно и нет необходимости вступать в бой с солдатами. Я попросил его, чтобы он привел видневшихся недалеко двух быков, поискал сани и на санях отвез меня и дочку, которая осталась жива, в безопасное место. Пособи сделал, как я ему посоветовал, отвез нас в пещеру. Завесил проход одеялом, растопил костер. В этой пещере я находился более 2-месяцев.

Дочь умерла на четвертый день, ее похоронили. Потом через некоторое время меня перевели в другое место. Летом 1946 года в горы приехали известные шейхи Яндаров и Арсанов. По их призыву чеченцы, которые бродили в горах, сдавались властям и их отправляли в Казахстан и Киргизию. Меня после этих ранений перевезли в село Рошни-Чу, где я прожил более 8 месяцев, вылечивая раны. После, когда я выздоровел, выслали в Казахстан в город Алма-Ату. Там устроился на работу и проживал среди земляков. Однако через 6 месяцев в сентябре 1946 года меня арестовали и осудили на 8 лет лишения свободы за пособничество бандитам.

Вопрос: Что вы знаете по факту уничтожения людей в селе Хайбах?

Ответ: В то время я встречал людей, которые непосредственно хоронили трупы сгоревших жителей Хайбахе. Они мне подробно рассказывали о захороненных останках сгоревших людей. Кроме того, в 1954 году в городе Алма-Ата мне Мальсагов рассказывал, что он был свидетелем уничтожения людей.

Вопрос: Сколько пуль сейчас находится в вашем теле?

Ответ: Семь. Часть пуль из неглубоких ран я вытащил сам с помощью ножа еще в феврале 1944 г. Врачи в Казахстане вытащили из моего тела еще семь пуль.

Вопрос: Скажите, по вашему мнению, какая была причина выселения вас и уничтожения вашей семьи?

Ответ: Какой-либо причины я не знаю. Никогда оружия не брал в руки. И не умею им пользоваться, никому зла не причинял. Все время работал в колхозе скотником.

Вопрос: Скажите, за что вас судили?

Ответ: Когда я был ранен, то за мной ухаживали абреки Анзорова Виситы. Меня признали бандитом и осудили на 8 лет. Абреками и бандитами признали всех чеченцев, которые остались в горах при выселении. Они никогда на военных не нападали и избегали их.

Будучи подследственным, меня мучили, издевались надо мной, требовали подписать протокол. Я не подписывал. Они надевали на меня резиновую смирительную рубашку, избивали, сажали в карцер. 9 месяцев я не подписывал протокол «признания». Следователь ничего не мог сделать со мной. Тогда из Алма-Аты привезли главного прокурора. Он при мне заполнил одну страницу с моими показаниями и я расписывался под ними. Вторая страница была чистой.