Андрей Ланьков - Северная Корея - вчера и сегодня

Вообще-то в Северной Корее постоянно приходится сталкиваться с подобными мистификациями, когда на иностранное изделие наклеивается корейская этикетка. Часто это явно делается изготовителем (может, за определенную мзду от заказчика, то есть Кореи), но иногда возникало подозрение, что подобная подмена — результат корейской самодеятельности. Как бы то ни было, но весьма забавно было увидеть в Мехянсане в гостинице, сверхсовременный по виду телефон с корейской надписью «Тэдонган», а, перевернув его, прочесть «Hitachi». Однажды знакомые болгаре жаловались мне, что с компьютеров, которые Северная Корея закупила в Болгарии, немедленно по получении сняли все таблички, которые указывали на то, где они были сделаны. С этим несколько поспешили, так как компьютеры с отодранными табличками увидели болгарские инженеры, которые приехали в Корею их налаживать.

И, наконец, немного о жизни тех немногочисленных иностранцев, которые волею судьбы или начальства оказались в самом закрытом обществе мира. Эта жизнь представляет собой некоторый интерес, и, наверное, заслуживает того, чтобы уделить ей десяток-другой строк.

Иностранцев в Пхеньяне немного, так что они привлекали всеобщее внимание, а в окраинных районах города прямо-таки производили сенсацию. Взрослые оглядывались на них, дети помладше бежали за ними целыми толпами, радостно вопя: «Дядя-иностранец, дядя-иностранец!», а дети постарше почти никогда не забывали снять шапку и, поклонившись, поздороваться. Постоянно уступали иностранцам место в метро, в транспорте. Вместе с тем, корейцы избегали разговаривать с иностранцами, в особенности днем и в общественных местах — видимо, это небезопасно. Вплоть до начала 80-х гг. прохожие часто даже не отвечали на вопросы иностранцев и порою одно обращение иностранца к корейцу на улице вынуждало последнего, пробормотав: «Извините», обратиться в бегство. Впоследствии положение изменилось к лучшему. По вечерам и в малолюдных местах пхеньянцы стали даже сами заговаривать с иностранцами.

Сколько всего иностранцев было в Пхеньяне в 1984–1985 гг.? Не берусь оценивать их число, но думаю, что вряд ли в этой стране с ее двадцатимиллионным населением жило или находилось более полутора тысяч иностранных граждан (включая туристов). Действительно, в Корее около 20 посольств, по большей части с небольшим штатом в 5-10 человек (с женами и детьми — человек по 20–30 в каждом), кроме того — около сотни иностранных специалистов и членов их семей, да пара сотен студентов. Кроме того, летом в стране обычно находилось 2–3 группы советских туристов, группы японских корейцев и представителей всяческих обществ по изучению идей чучхе, а также несколько мелких делегаций.

Большинство постоянно живущих в Корее иностранцев — это дипломаты и сотрудники различных посольств и представительств. Надо сказать, что посольств в Пхеньяне было немного, ибо большинство стран, у которых есть дипломатические отношения с КНДР, обычно назначало по совместительству послами в Корею своих послов в КНР. Около 1980 г. в Восточном Пхеньяне был построен посольский квартал, где разместились большинство посольств и представительств. На западном берегу Тэдонгана осталось лишь несколько самых больших посольств, персоналу которых не хотелось расставаться с обжитыми местами. Там, вдоль проспекта Сынни (в недавнем прошлом — проспекта Сталина) расположились два крупнейших посольства: китайское — у перекрестка с улицей Пипха и советское — у театра Мансудэ, а также посольства поменьше — чешское и румынское.

Вообще, говоря о положении иностранца в Корее, надо учесть беспрецедентную отрезанность его от нормальной корейской жизни. Мне не раз приходилось убеждаться, что даже те, кто, казалось бы, имеет некоторое представление о северокорейских делах, все-таки серьезно недооценивают степень этой изоляции. Иностранец в КНДР ныне не имел права без сопровождающего-корейца и специального разрешения посещать многие учреждения, порою даже самые безобидные, вроде кинотеатров и большинства музеев, ему никогда не удавалось спокойно поговорить с корейцем, если тот не входил в число людей, работающих с иностранцами и должным образом проверенных и проинструктированных «компетентными органами», на улице он мог, самое большее, спросить дорогу и, изредка, переброситься парой слов о погоде. Ни о каких неформальных контактах, неофициальных встречах с корейцами не могло идти и речи. Откровенный разговор с иностранцем может стоить жизни, и это хорошо знал каждый житель Пхеньяна.