Александр Бестужев-Марлинский - Статьи

Алекс. Бестужева.

P. S. Рылеев потерял мать и сам болен. Он вам, однако ж, не забыл свидетельствовать своего уважения.

4. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ

Петербург. 20 сентября 1824 г.

Никогда еще не писал я к Вам от столь чистого сердца, почтеннейший Петр Андреевич, как теперь, тем более, что долее виноват я был в молчании; хотя до половины невольно, ибо все лето напролет скитался по дорогам, и месяц целый, вековой, провел в Риге. Теперь пишу к Вам, чтобы отвесть душу, огорченную подлостию людскою и вместе с жалобою слить и просьбу свою о помощи литературной. Из копии с письма нашего к Воейкову увидите Вы, каков он человек; но если узнаете низкие пружины, еаставляющие его действовать, то подивитесь и пуще ничтожной зависти и корысти человеческой. План "Северных цветов" им начертан, и недаром, это уже и он сам говорит, по, чтобы подорвать нас, употребляет он все средства. Мутят нас через Льва с Пушкиным; перепечатывают стихи, назначенные в "Звезду" им и Козловым, научили Баратынского увезти тетрадь, проданную давно нам, будто нечаянно. Одним словом, делают из литературы какой-то толкучий рынок. Вследствие этого, однако ж, мы весьма бедны стихами - выручите нас, князь, попросите у Ивана Ивановича о том же. Иначе мы должны будем отложить издание до времен более благоприятных, чем нынешние, хотя и не хочется сойти с поля без бою. Слёнин, конечно, имеет все денежные выгоды на своей стороне, ибо сам продавать будет, а выгоды брать ни за что ни про что, заплатив только треть Дельвигу за торг чужими стихами. Следственно, ему с полгоря давать лучшее издание; но мое мнение - взять простотой, коли сущность хороша, и потому даже не хочется и виньеток делать, ибо раньше я не успел, занятый службою и расстроенный кой-какими обстоятельствами, а Рылеев убитый потерею матери и сына и болезнию своею и своей жены. Впрочем, когда успеем, то постараемся и это сделать, хотя, по граверам судя, потеря и без них велика не будет.

Я познакомился с Грибоедовым, но еще не сошелся с ним, во-первых, потому, что то он, то я здесь не жил, а, во-вторых, мне кажется, что он любит поклонение, и бог Аполлон ему судья за сведенье с ума Кюхельбекера: какую чуху, прости господи, напорол он в своей "Миемози-не"! Впрочем, в два или три свиданья наши я видел в нем и любезного европейца и просвещепного человека - две редкие вещи в одной особе, особенно на Руси. Мы говорили о Вас, любезнейший кнзяь, - и я помирился с человечеством и литературою.

Скажите, князь, что Вы запали на поле словесном? От Вас ни словечка в журналах, и я перелистываю их без станций, не находя Вашего имени! На земле дожди, а там - засуха, и только одна саранча напоминает нам, что в них есть общее с житейским. У нас так лучше - из эфемерных журнальных статеек нашли средство вывесть донос. Борис Федоров (с позволения сказать, тоже писака) подал на высочайшее имя просьбу, к министру просвещения донос, что Булгарин хочет унизить царствующий род, критикуя его статью, где Булгарин уличает его в ложной ссылке на Брюса, означая свадьбу Петра I позже. Тот представил оригинал книги, но чем это кончится - неизвестно! Каково, князь! и эти люди смеют называть себя литераторами, и этих людей терпят на свете, в обществе! О, времена! Поверите ли, князь, что чем дольше живу я, тем несноснее становятся мне люди и тем менее я нахожу их. Это было бы и с Вами, любезнейший из князей, если б благородное сердце Ваше могло понять черноту других сердец - и, конечно, не я сорву повязку обольщения с глаз Ваших, ибо с этим неразлучна потеря едва ли пе лучшей мечты жизни. О князь, Ваше бы сердце разорвалось на части, если б узнали Вы дела и мысли тех, кого считаете лучшими своими друзьями - для одного этого не зову себя другом Вашим, чтобы в будущем не делить нарекания, как в настоящем не похожу я на них чувствами, люблю и уважаю Вас от сердца.

Александр Бестужев

P. S. Нельзя ли поспешить присылкою - мы принимаемся за печатание?

5. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ

СПб., 3 ноября 1824 г.

Не подивитесь, любезный князь, что в прошедшем письме я писал к Вам такими черными чернилами - это было в припадке досады, которые часто и нехотя на меня находят. Впрочем, хотя там было мало складу, зато много правды. Молчание Ваше, правда, меня беспокоило; я думал, уж не рассердился ли князь за мистификацию, но ответ Ваш мне был отводом души. Благодарю сердечно за участие, которое берете Вы в "Звезде") и в звездочетах - это утешительно еще более как человеку, чем как издателю. Жуковский с нами и в прошлом году и в нынешнем поступил иначе; обещал горы, а дал мышь. Отдал "Иванов вечер" и взял назад; а теперь (мне, признаюсь, всего досаднее, что я так искренно писал к нему) в то самое время отказал на мое письмо, уверяя, что ничего нет, когда отдавал Дельвигу новую элегию. Я дивлюсь только в этих людях: из какого дохода они лгут и очки другим вставляют? Впрочем, я уже отсердился и теперь только смеюсь на подобные сплетни. Насчет издания "Полярной" - мы никогда и не думали экономить, но невозможность издать к новому году заставила меня говорить о ненадобности виньеток. Теперь это уже решено - они будут.