Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

Остатки гарнизона сдались в плен. Около девяноста человек разведчики проконвоировали по тропке наверх, мимо бывших жилых землянок к позиции зенитных орудий. Оттуда их отвели в лощину, за проволочное ограждение.

День подошел к концу, сгустились сумерки.

Из темноты снизу донесся крик о помощи. Звал кто-то по-русски. Видно, в немощи сам выбраться не мог. Прислушались к голосу, определили место. Отделение отправилось на поиски. Доползли до лощины, поросшей кустарником. Там, в зарослях, нашли Михаила Колосова. Вытащили его оттуда, перенесли на высоту. Он был ранен еще утром. Пуля попала в левый глаз, когда пришел в себя — своих поблизости не было. От потери крови обессилел, даже ползти не мог. Лежал в кустах целый день, то впадая в беспамятство, то в полузабытьи. Старался не стонать. Дождался, пока стемнело, стал звать своих на помощь, не терял надежды, что они где-то поблизости и еще помогут. Говорил он тихо, сдавленно, показывая рукой на горло, где ему что-то мешало. Укрыли его потеплее, и он умолк, будто заснул. Уже дома, в госпитале, доктора разобрались, что пуля через глаз прошла к горлу и там самым кончиком высунулась наружу. Оттого и заливало ему рот кровью, он захлебывался и не мог говорить. Пулю извлекли, рану залечили, а глаз подобрали стеклянный.

Позднее из той же лощины вытянули на палатке Сергея Воронина.

Утром, после захвата батареи, когда в азарте настигли растерянных немцев и почти загнали их в воду, Сергею перебило ногу. Пуля раздробила кость. Моряк остался на полосе между своими и чужими. Пробовал ползти, но сил не хватило. Когда вражеские орудия из-за залива ударили по отряду, и разведчики отходили на гребень, несколько солдат пробегали невдалеке от Воронина. Чтобы привлечь их внимание, Сергей выстрелил. Немцы обстреляли его, бросили гранату, потом побежали дальше. Вторая пуля угодила в глаз, матрос лишился сознания, затих. Когда очнулся, попытался подтянуться на локтях, но тут же от боли застонал, свет померк. Вечером пришел в себя, собрался с силами и покричал в ту сторону, где должны были быть свои. Его услышали, отыскали. Полгода лежал Сергей в госпитале. Как ни вытягивали ему ногу, срослась она неровно, стала короче. И только один глаз остался зрячим.

Все это время неотлучно дежурила возле него жена Вера, которая, узнав о несчастье, приехала из Ейска и пробралась в базу без разрешения. Ее трогательная забота помогала, наверное, сильнее лекарств. Она жила без заработка, без карточек. С утра уходила в госпиталь, стирала бинты, мыла полы, меняла перевязки мужу, кормила его, а к ночи возвращалась в отряд, где ей отвели крохотную комнатушку, переделанную из ванной. Отрядные друзья Сергея чем могли помогали ей.

Командир отделения второго взвода Степан Овчаренко доложил, что у него пропал краснофлотец Виктор Артемкин. Виктора в утренней атаке ранило в руку, носил он ее на перевязи. Когда немцы попытались атаковать разведчиков, Артемкин сказал своему соседу, что дело хана, никому из этой ловушки теперь не выйти, он один будет пробиваться к своим. И пошагал с Крестового на материк. Скорее всего он встретился с отходящими от Мустатунтури немцами. Артемкин исчез бесследно…

Кругом нависла кромешная тьма, даже верхушки сопок не видны. Ни огонька, ни звездочки, ни светлого пятнышка. Немцы затаились, не слышно ни звука, ни выстрела. В Лиинахамари тоже тихо и темно, и невозможно угадать, что там делается.

И разведчики затаились, курят цигарки, засунув их между ладонями или в рукав, разговаривают вполголоса.

Шла третья бессонная ночь. Короткие передышки во время привалов, когда шли от залива Пунайнен-лахти к Крестовому, не приносили отдыха, лишь чуть бодрили. Оттого усталость давила теперь тяжелым свинцом, дремота смыкала веки прямо на ходу. Ноги стали непослушными, словно гири к ним привязали, их с усилием удавалось отрывать от земли, они цеплялись за валежник, за камни и корни.

Где-то около полуночи Печенгский залив внезапно ожил. Голубоватые сполохи прожекторов заметались по воде, рассекая темень осенней ночи. То тут, то там в их свете серебрились катера. С левого берега замелькали трассирующие очереди, разрывы шрапнельных снарядов разбрасывали искрящиеся осколки.

С десяток катеров сновало по заливу. Два прошли вдоль левого берега и протянули за собой шлейф дымовой завесы. Остальные нырнули в эту мутно-серую полосу и через нее кинулись к причалам.

Через несколько мгновений выстрелы зазвучали на берегу, а затем и возле домов. В Лиинахамари высадился десант. Батареи Крестового молчали.