Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

Но после прихода кораблей в Полярное долго там служить не пришлось, его вскоре перевели в Ленинград начальником разведки Балтийского флота, оттуда в Москву, в центральный аппарат.

Когда решался вопрос о замене Визгина, начальник управления контр-адмирал Воронцов спросил Бекренева, в то время курировавшего разведотделы флотов и флотилий, кого бы он мог рекомендовать на этот пост. Бекренев предложил себя.

Командира отряда Николаева, после холодной морской купели у Лангбюнеса прочно осевшего в Полярном, почти полтора года не высовывавшего носа за пределы главной базы, освободили от командования по служебному несоответствию и перевели в бригаду торпедных катеров стажером командира катера.

Младший лейтенант Леонов, уже с осени 1942 года ходивший замполитом, всю зиму провел с отрядом на Рыбачьем, жил там с разведчиками в землянке, с ним отряд побывал на Эккерее, дважды высаживался на Лангбюнес, сходил в Бос-фьорд. В отделе и в штабе флота убедились: этому молодому офицеру сопутствует удача, моряки идут с ним на задания уверенно, и его назначили на командирскую должность.

Замполитом прислали комсорга батальона морской пехоты с Рыбачьего лейтенанта Гузненкова. В первые месяцы войны он досрочно закончил военно-морское политическое училище и сразу же отправился защищать полуостров Ханко. В зиму гарнизон покинул эту военно-морскую базу, Гузненкова перевели на Рыбачий. В разгар весны, когда снега уже таяли, этот худой, рослый, оттого слегка сутулящийся, в обтрепанной короткополой солдатской шинели и кирзовых сапогах с широкими голенищами политработник появился в отряде. По сравнению со щеголеватым, тщательно выбритым, полнощеким и румяным лейтенантом Кокориным и аккуратно одетыми Леоновым и старшинами, он выглядел сиротливо.

Набеги отряда на южный и северный берега полуострова Варангер взбудоражили местные немецкие гарнизоны. На какое-то время полагалось оставить их в покое, походить в такие места, где разведчиков меньше всего ждали.

В отделе посчитали разумным отправиться к южному берегу Варангер-фьорда, поближе к Киркенесу. Ходившие в последний год в тех местах группы к береговой полосе подобраться не могли: сплошные посты, контрольные пункты, передвижные патрули, дополнительные пропуска не позволяли даже нос туда просунуть. Богданов с Эккерея, часто переплывавший через фьорд на боте к своим родственникам, рассказал, где и как можно прокрасться мимо постов и дозоров.

На первый раз избрали Коббхольм-фьорд.

В минувшем году ходоки из Киркенеса известили Нистрема, что на самом юге Коббхольм-фьорда на полном ходу электростанция, от нее ток подается в Киркенес, станцию охраняют тридцать солдат. В Якобсельвене устроен наблюдательный пункт, оттуда к Сандбуктену ведет хорошая дорога. В Коббхольм-фьорде иногда укрываются транспорты в ожидании разгрузки или перед выходом в обратный путь, когда их собирают в конвой. В дозор на подходах к фьорду выставляют тральщик и катера.

Подступала весна, кончилась полярная ночь, дни становились длиннее и светлее. Реже наплывали туманы, меньше пуржило. Суровые штормы все чаще менялись тихой погодой.

Отряд приютился в западных Пумманках, на внешнем берегу Большой Волоковой в чудом сохранившихся двух щитовых финских домиках. Перебрались сюда после того, как большая отрядная землянка, приспособленная для жилья из минного склада, дотла сгорела.

Случилось это ночью, пламя мигом охватило подшитый плащ-палатками потолок, подсохшие бревенчатые стены. Огонь полыхнул над людьми и устремился в единственную тягу — входную дверь.

Вскочившие спросонья моряки хватали под руки первое попавшееся и бегом ринулись в дверь. Их выкидывало наружу жарким потоком. Вынести почти ничего не успели. Нужно было срочно новое имущество.

Отряд обули, одели, снарядили, задержки в походах не случилось.

На двух торпедных катерах отправились к Коббхольм-фьорду. Прошли основательно на запад, завязали там петлю, вернулись зигзагами обратно. Через два часа на малом ходу, с приглушенными моторами подкрались к цели. До входа в фьорд оставалось примерно три кабельтовых, когда из тумана вдруг засигналил фонарь ратьера. И тут же обозначились силуэты тральщика и морского охотника. Они несли дозор у входа в фьорд.

Тринадцатый катер лейтенанта Лихоманова, в кубриках и на верхней палубе которого находилась группа мичмана Никандрова и командир отряда разведчиков Леонов, вышел в атаку на тральщик. Торпеда достигла цели, взорвалась в носовой части корабля. Вражеский охотник ринулся наперерез торпедным катерам, стреляя из своих пулеметов. Но в него попало несколько малокалиберных снарядов, он потерял скорость и повернул обратно.