Сэмюэл Крамер - История начинается в Шумере

Зато рассказ о смерти и погребении Энкиду почти не вызывает сомнений: по всей видимости, этот эпизод чисто вавилонского происхождения. В шумерской поэме «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство» Энкиду не умирает в буквальном смысле этого слова: он становится добычей адского чудовища, демона Кура, который увлекает Энкиду в свое мрачное царство за то, что тот сознательно нарушил запреты подземного мира. Эпизод с гибелью Энкиду явно был придуман вавилонскими авторами, чтобы мотивировать стремление Гильгамеша к бессмертию и привести эпос к трагической развязке.

Подведем итог. Многие эпизоды вавилонского эпоса бесспорно восходят к шумерским поэмам о Гильгамеше. Даже в тех случаях, когда у нас нет прямых аналогий, можно отыскать отдельные темы и мотивы, заимствованные из шумерских мифологических и эпических источников. Но вавилонские поэты, как мы уже видели, никогда не копируют шумерский текст. Они изменяют и перерабатывают материал в соответствии со своими вкусами и традициями, так что в результате от шумерского оригинала остается лишь самая основа. Что же касается линии сюжета — неудержимого, рокового хода событий, которые приводят мятущегося, дерзающего героя к неизбежному горестному прозрению, — то здесь вся заслуга несомненно принадлежит не шумерам, а вавилонянам. Поэтому следует по всей справедливости признать, что, несмотря на многочисленные заимствования из шумерских источников, «Эпос о Гильгамеше» — это творение семитических авторов.

Однако все сказанное выше относится лишь к первым одиннадцати табличкам эпоса. Двенадцатая — последняя — табличка представляет собой просто-напросто дословный перевод второй половины шумерской поэмы «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство» на семитический аккадский язык — он же вавилонский или ассирийский. Вавилонские писцы присоединили эту табличку ас первым одиннадцати, совершенно не заботясь о смысле и последовательности.

Уже давно возникло подозрение, что двенадцатая табличка является всего лишь приложением к первым одиннадцати, составляющим связное целое. Но доказать это удалось лишь после того, как текст шумерской поэмы «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство» был окончательно восстановлен и переведен. Тем не менее еще в 1930 г. бывший хранитель отдела Древнего Востока Британского музея Дж. Гэдд, опубликовав найденную в Уре шумерскую табличку с частичным текстом этой поэмы, установил тесную связь между нею и двенадцатой табличкой семитического эпоса.

Полный текст поэмы «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство» до сих пор не опубликован (см. «Гильгамеш и дерево хулуппу» в Assyriological Study , No. 8, Oriental Institute of the University of Chicago, а также Sumerian Mythology). Поэма начинается вступлением в 27 строк, не имеющим ничего общего с ее дальнейшим содержанием. Первые 13 строк дают весьма важные сведения о том, как шумеры представляли себе сотворение мира (об этом шла речь в главе 14 нашей книги), а последующие 14 строк описывают единоборство бога Энки с чудовищем Куром (см. гл. 25). Затем начинается собственно рассказ:

Когда-то на берегу реки Евфрат росло маленькое дерево «хулуппу» (очевидно, что-то вроде ивы). Воды реки питали его, и оно хорошо росло, но однажды на него налетел свирепый Южный Ветер, а разлив затопил его. Тогда проходившая мимо богиня Инанна взяла деревце и перенесла его в свой город Урук. Она посадила деревце в своем священном саду и начала за ним ухаживать, предполагая сделать из него ложе и кресло, когда оно вырастет.

Прошли годы. Дерево сильно выросло. Но когда Инанна захотела его срубить, оказалось, что в корнях дерева поселилась «не поддающаяся заклинаниям змея», в кроне вывела птенцов птица Имдугуд, а в стволе устроила себе дом Лилит [31] Лилит — демон в облике женщины. — Прим. пер. . И вот Инанна горько заплакала.

Когда наступило утро и ее брат, бог солнца Уту, вышел из своей опочивальни, Инанна со слезами рассказала ему о том, что приключилось с ее деревом. Тем временем Гильгамеш, очевидно, услышав жалобы Инанны, решил ей помочь, как подобает истинному рыцарю. Он надевает свои доспехи, весящие пятьдесят мин [32] Около 25 кг. — Прим. пер , берет свой топор, весом в семь талантов и семь мин [33] Примерно 250 кг. — Прим. пер. , и убивает «не поддающуюся заклинаниям змею». Испуганная птица Имдугуд улетает вместе с птенцами в горы, а Лилит разрушает свой дом и удаляется в пустыню. С помощью жителей Урука Гильгамеш валит дерево и преподносит его Инанне, чтобы та сделала кресло и ложе для себя. Но, видимо, Инанна к тому времени передумала. Из ствола дерева она сделала «пукку» (вероятно, барабан), а из ветви — «микку» (барабанную палочку). Следующие 12 строк рассказывают о том, что сделал Гильгамеш с этими «пукку» и «микку». Хотя текст сохранился полностью, понять его пока не удалось. Видимо, Гильгамеш предается каким-то сумасбродствам, от которых страдают жители Урука. Когда текст снова становится понятным, мы узнаем, что «пукку» и «микку» провалились в ад «из-за жалоб юных дев». Гильгамеш пытается заполучить «пукку» и «микку» обратно, но безуспешно. Тогда он усаживается у врат ада и начинает горько сетовать: