Анатолий Божич - БОЛЬШЕВИЗМ Шахматная партия с Историей

Дворянские латифундисты могли состоять членами правлений банков и крупных компаний, могли владеть пакетами акций, шахтами, заводами и т. п. Но они при этом в большинстве своем отнюдь не считали себя российской буржуазией. Сословное мировосприятие сохранялось и довлело над массовым сознанием.

Что касается российской буржуазии в полном смысле этого слова, то она к началу XX века менее всего походила на консолидированный класс, представляя собой скорее конгломерат различных социальных групп. Это не мешало, впрочем, достаточно быстрому формированию корпоративного сознания, основанного на общности интересов и проблем. Однако даже на переговорах с правительством заводчики и фабриканты Петербурга и Москвы довольно часто занимали различные позиции, не говоря уже о мелких провинциальных фабрикантах, живущих по законам «дикой конкуренции». Более консолидированную группу представляли горнозаводчики и горнопромышленники Юга России, имевшие огромные оборотные средства и тесные связи с царской администрацией.

К началу XX века за плечами у российской буржуазии было более трех десятков лет «освоения экономического пространства». Позади был «железнодорожный бум» 1860-х годов, спекулятивная горячка 1870-х, кризис начала 1880-х, сопровождавшийся чередой банкротств и самоубийств. Затем последовали годы депрессии и бурный промышленный рост 1890-х годов, прошедший под знаком протекционистской политики министра финансов С.Ю. Витте. За эти годы российский капитализм выработал особый тип дельца, для которого были свойственны аполитизм, стремление к получению максимальной прибыли любой ценой и при минимальных издержках, заинтересованность в государственном протекционизме и крайнее нежелание участвовать в разрешении социальных проблем. Разумеется, были и исключения. В целом же буржуазия сохраняла свой аполитизм до событий 1905 года, но и после образования легальных политических партий ее притязания на власть были ничтожны. Российская буржуазия никогда не была революционной. И даже позднее, в ситуации 1915 года, лишь незначительная часть буржуазии поддержала политические притязания Прогрессивного блока в четвертой Государственной думе.

Российская буржуазия не признавала и существования в России рабочего класса. В знаменитой записке 36 петербургских промышленников, представленной в Министерство финансов по поводу издания закона 2 июня 1903 года «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих…» указывалось, что в России рабочие, составляя менее 2 % общего населения, не объединены в «особую касту», как на Западе, а слиты с сельским и городским населением. Никакой классовой борьбы в России нет, а отдельные вспышки недовольства представляют результаты «случайных недоразумений или посторонних влияний» [14] Кризис самодержавия в России. Д., 1984. С. 90. 20 .

Надо признать, что российские рабочие в своей массе в тот период действительно так же мало походили на консолидированный класс из марксистской политэкономии, как и российская буржуазия — на европейскую. В 1870-е и 1880-е годы российский «рабочий класс» пополнялся за счет нищих, разорившихся ремесленников и вчерашних крестьян. Предложение рабочих рук намного превышало спрос, чем не могли не воспользоваться работодатели. Ситуацию усугубил кризис 1880–1881 годов. В Петербурге зимою 1880–1881 годов полиция была вынуждена капитулировать перед наплывом нищих, и толпы просящих подаяние заполнили центр города, куда они раньше не допускались. В Саратове нищие нанимались на винокуренные и маслобойные заводы за 4–5 рублей в месяц. К концу зимы и эти деньги перестали выплачивать, рабочие получали лишь еду, причем владельцы предприятий нередко экономили и на этом, стараясь заменить кашу картофелем. Толпы деревенских пришельцев, готовых по первому зову хозяина занять освободившееся место, не уменьшались. В Иваново-Вознесенске, где таких искателей работы называли «котами», очереди у ворот фабрик стояли круглосуточно. Реакция царской администрации была предельно простой: создается «Общество улучшения народного труда», в уставе которого говорилось о необходимости «доставить русскому простолюдину возможность научиться правильной производительной работе». Эта производительная работа заключалась в клейке бумажных картузов и тканье мочальных кульков в т. н. «работных домах», созданных распоряжением правительственной комиссии при министре внутренних дел по борьбе с нищенством и бродяжничеством.