Сергей Кузьмин - Сроку давности не подлежит

В 1 час 11 минут первым вводят под руки Риббентропа. Он бледен, пошатывается, стоит с полузакрытыми глазами, как бы в состоянии полной прострации. Пастор прочитал краткую молитву, и тут же последовала казнь.

В 1 час 17 минут вводят Кейтеля. Он подписывал акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Но тогда еще не знал, что путь позора закончит па эшафоте, американский сержант осуществит его казнь.

В 1 час 37 минут вводят Кальтенбруннера. Он бросает умоляющий взгляд на пастора. Тот читает молитву. Кальтенбруннер блуждающим взглядом смотрит вокруг. Но бесстрастный палач накидывает ему на голову черный колпак и петлю.

В дверях Розенберг. Едва слышно он произносит свое имя. Под виселицей переводчик предлагает ему сказать последнее слово. Розенберг отрицательно качает головой, он едва шевелит губами: «Нет». Преступник, отправивший на смерть миллионы людей, при виде виселицы лишился дара речи. Палач накидывает колпак, петлю. Врачи констатируют смерть.

В 1 час 56 минут вводят Франка. Теперь, когда над ним занесен меч правосудия, он ведет себя как шут: улыбается, кланяется. Наклоняется к священнику и тихо говорит кощунственные в устах злодея слова: «Я прошу бога взять меня под свою святую защиту…»

Появляется Фрик, он Смотрит диким, полным ужаса взглядом на виселицу. Запнувшись за первую ступеньку эшафота, останавливается. Его под руки подводят к петле.

Следующий — Штрейхер. Он развращал немцев, отравляя их умы ненавистью к неарийцам, требовал преследовать людей «низшей расы», истреблять их. Тупой, невежественный человек с садистскими наклонностями, развратник, не раз уличавшийся своими же коллегами по партии, он сделал карьеру при Гитлере на проповеди оголтелого антисемитизма. Впрочем, стараясь уцелеть, он к концу процесса объявил себя ревностным сторонником идеи мирового господства реакционных кругов еврейства и предложил сионистам взять его к себе на службу, обещая сражаться за них. Охрана связывает Штрейхеру руки за спиной. Он, быстро подпрыгивая, подбегает к эшафоту, истерически кричит: «Хайль Гитлер!»

Вводят Заукеля. Он с расстегнутым воротником, в фуфайке. Более 5 миллионов человек было угнано по его указанию в рабство в гитлеровскую Германию. Сейчас он заявляет: «Приговор неправильный!» Палач набрасывает колпак и петлю.

Вслед за Йодлем, последний из осужденных — Зейсс-Инкварт идет к эшафоту. В час расплаты он бормочет что-то о полученном уроке…

В 2 часа 46 минут было покончено с главарями германского фашизма. Два американских солдата вносят на носилках покрытый черным одеялом труп Геринга. Его открывают, чтобы показать корреспондентам.

Тела казненных были отвезены в Мюнхен, сожжены там в крематории, и прах их развеян.

Так закончилась кровавая нацистская авантюра для ее организаторов и вдохновителей.

Когда начиналась моя работа в Чрезвычайной государственной комиссии, я, конечно, знал, что несет фашизм человечеству, отдельным народам, каждой семье. Звериная философия Гитлера и его окружения, так пришедшаяся по душе магнатам германского капитала, была хорошо известна советским людям. И, защищая свою Родину, они спасали от истребления и порабощения население десятков стран, территория которых рассматривалась фашистами как зона жизненного пространства кровавого рейха.

Знал я и то, что с особой ненавистью гитлеровские убийцы относятся к славянским народам, которые не раз в истории срывали захватнические планы германских правителей, на протяжении многих веков мечтавших покорить и онемечить земли Центральной, Восточной и Юго-Восточ-пой Европы. Но увиденное при расследовании фашистских злодеяний превзошло все мои прежние представления о жестокости гитлеровцев.

Гитлеровское командование снабжало солдат специальной памяткой, в которой внушалось:

«У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее твоей семьи и прославишься навеки.

Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир. Германец — абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки. Ты германец, как подобает германцу, уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути, думай всегда о возвышенном, о фюрере. Ты победишь. Тебя не возьмет ни пуля, ни штык. Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир» (Документы обвиняют. Сборник документов о чудовищных зверствах германских властей па временно захваченных ими советских территориях. М., 1943, вып. 1, с. 205.).