Array Array - БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ Воспоминания и документы

Где–то там, где и гула сражений–то не было слышно, принимались решения, обусловливавшие судьбы сотен тысяч и толкавшие одних то на пьедестал побед, то в бездну поражений других. В Крепости же решения принимались прямо здесь, наскоро и быстро, и, как правило, лишь за себя самого — ну максимум за десяток еще — и было их: тысяча одних на тысячу других. Бои личности, сражения одиночек, битвы стрелковых взводов и побоища пулеметных отделений.

Победа над 10, 11 и 12–й ротами I.R. 135 вряд ли могла бы изменить стратегическую ситуацию. Даже то, что в итоге вермахт не досчитался на фронте целой дивизии, вынужденной быть осторожной после потерь первых часов войны и оттого не торопившейся завершать «зачистку», не переломило бы ход мировой истории. Однако поражение 3–го батальона I.R. 135 имело значение, быть может, даже большее, чем стратегическое — оно имело историческое, а главное — символическое значение.

Символом Бреста стали огромные потери, понесенные немцами в первый же день Восточного фронта. Потери, по признанию Франца Гальдера, «напрасные», т.е. не вызванные складывающейся обстановкой. Хотя в дневнике того же Гальдера впоследствии отмеченные не как последствия ошибочных решений командования 45–й дивизии, а как результат сопротивления «превосходящих по численности и фанатически сражающихся войск противника».

Именно огромные потери 45–й дивизии, понесенные ею в первый же день войны, составлявшие по некоторым подсчетам до трети потерь вермахта за 22 июня, а не провал штурма цитадели привлекли внимание командования сухопутных войск. Именно потери 22 июня стали, по мнению командования, главным достижением обороняющейся стороны. Это обстоятельство многократно упоминали в своих (многократно цитируемых в советской историографии) мемуарах или интервью все те из офицеров или генералов вермахта, кто так или иначе был причастен к событиям в Бресте и был готов о них говорить (например, начальник штаба А.О.К.4 Гюнтер Блюментритт или командующий PzGr 2 Хайнц Гудериан).

ПЕРВЫЙ БЛИН «СОРОК ПЯТОЙ»

Сколько же потеряла 45–я дивизия при бое за Цитадель и Брест 22 июня и в последующие дни? Есть несколько вариантов ответа, несколько итоговых данных.

За основу можно принять сведения, собираемые дивизионным священником Рудольфом Гшопфом и внесенные им в Книгу учета воинских захоронений [481] По крайней мере, именно на этих данных основана единственная из из­вестных мне исследовательских работ по учету потерь 45–й дивизии (под­готовленная ветераном 1./N.A.65 Рудольфом Китцлером (Kitzler) в апреле 1993 г. (Коллекция Oberösterreichische Landesmuseen (Linz/Austria)). . По подсчетам, произведенным на основе Книги учета [482] Graberbucher der 45. Infanteriedivision (Gefallene der 45. Infanteriedivision bis l. Halbjahr 1942). Коллекция Oberösterreichische Landesmuseen (Linz/Au­stria). Помимо развернутой (рукописной) Книги учета воинских захоронений есть и машинописный вариант. воинских захоронений 45 I.D., безвозвратные потери (включая умерших в госпиталях [483] При посчете умерших в госпиталях, перевязочных пунктах и т. п. факт смерти датировался тем днем, когда военнослужащему было нанесено ранение, приведшее его к гибели. Т. е. если человек был ранен (иногда датировка ранения предположительно) 22 июня, а скончался 1 июля, то в подсчетах приведенных в данной работе, он считается безвозвратной потерей подразде­ления (погибшим) именно 22 июня. и пропавшего без вести Карла Клюга) дивизии за 22 июня 1941 г. достигли 348 человек (из них — 23 (6 % [484] Среднее значение на Восточном фронте (с 22.06 по 30.06) — 6,2 % (здесь и далее расчет средних значений произведен по «Гальдер Ф. Военный днев­ник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Том III». Москва: Воениздат, 1971. С. 30). ) офицера, 74 военнослужащих унтер–офицерского состава (21 %), 251 военнослужащий рядового состава (72 %). Это составило 74 % от общего количества погибших при штурме цитадели военнослужащих 45 I.D. (в т.ч. офицеров — 82 %, военнослужащих унтер–офицерского состава — 74 %, военнослужащих рядового состава — 74 %).

Обращает на себя внимание противоречие доли потерь в офицерском составе (оно соответствует среднему), подчеркиваемом в «Отчете о взятии Брест–Литовска» якобы особенно большим потерям офицеров. Согласно воспоминаниям участников штурма, это связано с особой ожесточенностью схваток, развернувшихся в этот день в Брестской крепости, — нестабильной линией боевого соприкосновения (действием групп противника позади боевых порядков собственных подразделений), необходимостью в сжатые сроки решать сложные боевые задачи (что приводило к действиям офицеров в боевых порядках собственных подразделений, а часто и впереди их), деморализацией рядового состава, вызванной большими потерями (благодаря чему именно на офицерский и старший унтер–офицерский состав лета основная обязанность по непосредственному решению боевых задач). Как видим, вышеприведенные подсчеты эти данные не подтверждают.