Виктор Петелин - Жизнь графа Дмитрия Милютина

Турки, пополненные свежими таборами, стремительно наступали. Русские с боем отходили: резервы были уже использованы.

И не было никаких известий от Костромского полка и Кавказской бригады. Оставалось только догадываться, что костромичи ввязались в бой в районе села Гривицы – оттуда доносились залпы, орудийные выстрелы. Получив наконец первое донесение, что атака Костромского полка тоже отбита, Шильдер-Шульднер отдал приказ всем войскам отходить на исходные позиции.

Атака Плевны от Гривицы вначале тоже развивалась успешно. Первая и вторая линии турецких окопов были взяты в штыковом бою, которого никогда не выдерживали турки. Полковник Клейнгауз был убит осколком разорвавшейея гранаты. Погибли подполковник Дьяконов, майор Цеханович, поручик Тарасевич… Но русские продолжали наступать. Собравшись вокруг отважного подпоручика Шаталова, поредевшие роты снова бросились в штыки и взяли третий ряд турецких окопов.

После этой героической атаки наступило временное затишье. Майор Барашев, один из немногих старших офицеров полка оставшийся в живых, снова повел войска в наступление. Турки дрогнули и открыли путь до самого города. Но бегущих турок остановили подошедшие крупные резервы. Русские залегли.

Перед майором Барашевым встал вопрос: что делать, что предпринять? Патронов не осталось. Ружейный же огонь турок с каждой минутой уносил все новые и новые жертвы из рядов русских. Удержать занятые позиции вблизи города не было никакой возможности. Оставаться здесь значило обречь оставшихся в живых на верную смерть. И майор Барашев отдал приказ об общем отступлении.

Но эта первая неудача под Плевной ничему не научила высшее командование армии. Барон Криденер и генерал Шильдер-Шульднер в своих донесениях указывали на большую несоразмерность наших сил с силами неприятеля как на главную причину неудачи под Плевной. Действительно, девять неполных батальонов русских, притом разделенных на два отряда, действовавших порознь, не могли сломить сопротивление сорока пяти – пятидесяти турецких таборов. Именно это прежде всего и нужно было выяснить, а не действовать наобум, без артиллерийской подготовки, без знакомства с местными условиями, без сведений о противнике, без ясной и четкой диспозиции, без достаточных резервов.

Первый штурм под Плевной показал силу штыкового наступательного боя русских солдат и офицеров. Это качество отмечал и генерал Шильдер-Шульднер: «И солдаты и офицеры вели себя в эти дни безукоризненно: они сделали все, что могут сделать самые доблестные войска. Оставаясь двое суток без пищи, они шли вперед под градом пуль и картечи, прокладывая себе путь огнем и штыком, пока половина из них не осталась на месте, потеряв 74 штаб– и обер-офицеров. По совести, можно смело гордиться подобными войсками, которые не считают врагов и не знают отступления, пока им этого не прикажут. Они сделали свое дело молодецки и заслуживают самое полное, горячее спасибо».

Через десять дней после первой Плевны последовала вторая. Первый бой под Плевной оказался очень тяжелым, больше 2800 солдат и офицеров погибло в бою, полки расстроены, Криденер опасается, что в Плевне не меньше 50 тысяч турок. Для поддержки Криденера отрядили 30-ю дивизию из 4-го корпуса и 1-ю бригаду из 11-го корпуса.

Главный штаб армии приказал во второй раз атаковать Плевну, осознав ее большое стратегическое значение для последующих наступательных операций русской армии. А с кем атаковать-то? – думал военный министр Милютин. Барону генерал-лейтенанту Николаю Павловичу Криденеру больше шестидесяти шести, генерал-лейтенанту Юрию Ивановичу Шильдер-Шульднеру больше шестидесяти двух, главнокомандующий великий князь Николай Николаевич по рукам и ногам связан императором, который хочет участвовать в бою, как император Вильгельм. Корпусами командуют наследник-цесаревич и великий князь Владимир Александрович – оба неопытные, даже вовсе не понимающие военного дела, генералы Ган и князь Алексей Иванович Шаховской – люди хорошие, но к военному делу негожие. «И затем прочие столь же малонадежные генералы, начальствующие дивизиями! Присутствие же самого государя не только не устраняет опасений, но даже усиливает их. Остается одна надежда на то, что мы имеем против себя турок, предводимых еще более бездарными вождями», – перебирал в памяти Милютин своих командиров корпусов, назначенных самим императором.

Накануне штурма Криденер созвал военный совет, а затем роздал диспозицию вверенным ему частям, в которой не было никаких указаний относительно предстоящих действий каждой отдельной части, не было никаких сведений о расположении противника, его батарей, его редутов и ложементов, не были даже намечены пункты отступления. Такая диспозиция, сковывая инициативу частных начальников, только вводила в заблуждение относительно общих и взаимосвязанных действий двух корпусов. О частях же корпуса Шаховского говорилось вообще как-то вскользь.