Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

И корпус и дивизия, учитывая, что информацию с нетерпением ожидает и высшее командование, требовали своевременного ее поступления — если по каким-то причинам сдача донесения задерживается, то разрешалось дать короткую телеграмму, например «идем хорошо вперед», указав и достигнутые рубежи, планы, особые события, КП (до полка вкл.). Бланк донесения в корпус — карта 1:300 000.

К 12.00 21 июня дивизия должна была представить в оперативный отдел XII А.К. офицера связи. Передача письменных приказов корпуса, как правило, курьером.

Служба тыла: ежедневные сообщения к 12.00, трехдневные — не позднее 20.00 дня, следующего за отчетным.

Можно отметить, что система сбора информации, вводимая в частях и штабе 45-й пехотной дивизии, позволяла воссоздать достаточно полную картину событий, в которых участвовало соединение.

Однако в реальности все оказалось далеко не так, как было задумано в военно-научном отделе штаба ОКХ. Многое оказалось безвозвратно утраченным, многое — не фиксировалось совсем.

Главные утраты были понесены в феврале 1945 г., когда RAF [1375](английская военная авиация) нанесла самый сильный удар по исследованию Второй мировой войны, разрушив военный архив Потсдама. Там сгорели практически все документы частей германской армии, в том числе и полков и отдельных батальонов (дивизионов) 45-й пехотной дивизии.

Именно в Потсдаме и содержались наиболее ценные (прежде всего тем, что были максимально подробными) материалы о событиях в Бресте. Среди тех документов частей дивизии, что разными путями избежали уничтожения, упоминаний о брест-литовских событиях нет. Это же относится и к частям из состава резерва ОКХ, придаваемых 45-й дивизии в июне 1941 г., или частям ВВС, участвовавшим в штурме Брестской крепости.

Второе обстоятельство, повлиявшее на сохранность источников, — путь дивизии во Второй мировой оказался достаточно тернистым. Окружения, стремительные отступления… В одном из них и был оставлен Красной Армии «Отчет о взятии Брест-Литовска». Скорее всего, вместе с ним — и другие документы, находящиеся сейчас в одном из российских архивов. Но, увы — и спустя почти 70 лет они являются секретной информацией, боюсь, что останутся ею и впредь.

В итоге к настоящему времени (из открытых для доступа исследователей) сохранился почти полностью фонд группы управления штаба (за интересующий период): оперативной группы (отдела Ia) — KTB с приложениями за апрель — июнь 1941-го, частично уцелел и отдел разведки и контрразведки — ТВ с апреля по 21 июня 1941 г. Уцелел и KTB (с приложениями) отдела тыла 45-й дивизии.

В архиве Фрайбурга имеются еще материалы отдела дел комсостава (IIа) или «управление дивизионного адъютанта» [1376]по июнь 1941 г: ведение личных дел и списков офицерского состава (присвоение очередного звания, награды, взыскания, отпуска) и списка потерь. Ввиду того, что материалы этого отдела представлены и в других и относятся к рассматриваемой теме в меньшей степени, документы IIа не просматривались.

Не просматривались и приложения к KTB отдела тыла.

Несомненно, что сохранились многие документы и не представленные в фонде 45-й дивизии — судя по книге Гшопфа, он пользовался ими еще тогда, когда все военные архивы Германии были вывезены в США. Это говорит о том, что многие из офицеров сделали себе копии тех или иных материалов, в том числе, вероятно, и тех, чьи оригиналы сгорели в Потсдаме. Сейчас это все находится, скорее всего, в частных коллекциях или исследовательских центрах, а кое-что — и на секретном хранении…

Тем не менее к работе удалось привлечь достаточно много источников — около 1500 листов. Если до этого в исследовательском обороте находилось около 5 немецких документов, созданных одновременно с рассматриваемыми событиями, то теперь их число достигло нескольких сотен.

Наконец, переходя к критической оценке источников, нужно сказать о том, что многое из требуемой информации в KTB [1377]не вносилось или, возможно, утрачено — нет, например, списка потерь и т. д. Не соблюдалось и важнейшее требование военно-научного отдела штаба ОКХ — вести KTB одновременно с событиями. Иногда это было физически невозможно — Герхарду Эткену требовалось время для принятия пищи и отдыха, иногда — ведением журнала откровенно пренебрегали. Действительно, в Июне под Брестом были дни, когда приходилось решать дела поважнее… Далее — ведущий KTB офицер явно не допускался ко всем делам штаба — особенно при развертывании по плану «Барбаросса». Наконец — какая-либо оценка событий с разных сторон, заблуждения и поражения — практически не фиксировались. Эткен лишь добросовестно заносил точку зрения командования дивизии, причем постфактум, выбирая наиболее верные варианты. Создается впечатление, что такого варианта событий, как многодневное сражение за Брестскую крепость, никто не ожидал — Эткен более-менее тщательно записывая события 22 июня и думая, что пишет «летопись победы», не скрывал трудностей, лишь подчеркивающих ее значение. Однако при развитии событий «интерес» к Бресту был у командования дивизии утрачен, и тщательную запись всех этих многодневных боев, скорее всего, признали лишней — в итоге записи в KTB свелись к нескольким строчкам, написанным, вероятно, уже спустя несколько дней после выработки «согласованной позиции» по происшедшему.