Сэмюэл Митчем-мл - Командиры Третьего рейха

Хотя Долльман и не состоял в НСДАП, он сумел разглядеть, куда дуют политические ветры, и сделался заметной фигурой в налаживании хороших отношений между армией и нацистской партией в самые первые дни гитлеровского режима. Отчасти в результате этого 1 мая 1935 года он был назначен командующим 9-го округа в Касселе. Из штаб-квартиры военного округа, имевшего статус армейского корпуса, он рассылал директивы, в которых подвергал критике тех членов, офицеров, которые противостояли идеологии нацистской партии.

Он открыто и вполне официально поносил офицерский корпус за недоверие, существовавшее между партией и армией, и писал, что "офицерский корпус должен доверять представителям партии. Взгляды нельзя подвергать сомнению или отвергать"{24}. Он требовал, чтобы в офицерских столовых висели портреты фюрера, а портреты Кайзера были сняты со стен. Более того, женам офицеров надлежало активно участвовать в деятельности женской национал-социалистской лиги, а немногие штатские, приглашаемые выступать с речами на торжественных армейских церемониях, должны были быть национал-социалистами{25}.

В 1937 году Долльман пошел даже дальше, когда созвал подчиненных ему католических капелланов и публично покритиковал их за недостаточно позитивное отношение к нацистам. Хотя он и сам был католиком, своим падре он сказал следующее: "Клятва, которую солдат приносит фюреру и Верховному главнокомандующему вермахта, обязывает его жертвовать своей жизнью ради национал-социализма и нового рейха... Никаких сомнений не должно проистекать из ваших отношений к национал-социализму. Вермахт, один из столпов национал-социалистского государства, требует от вас, полковых священников, чистой и откровенной признательности фюреру, рейху и народу!"{26}.

В значительной степени благодаря его пронацистским взглядам и приказам 1 апреля 1936 года Фридриху Долльману было присвоено звание генерала артиллерии, а 25 августа 1939 года он получил повышение ему было вверено командование 7-й армией. Последнее назначение состоялось благодаря Бодвину Кейтелю, начальнику управления личного состава армии, долгие годы симпатизировавшему Долльману и бывшему до 1938 года его начальником в Касселе. Через 6 дней после того, как Долльман приступил к своей новой должности, германская армия пересекла границу Польши, начав тем самым вторую мировую войну.

Армия Долльмана, состоявшая из немоторизованных дивизий, объединяла в своих рядах в основном плохо обученных пожилых резервистов, оставшихся в Германии во время нападения Гитлера на Польшу.

При вторжении во Францию в 1940 году она выполняла малоприглядную, но эффективную миссию - занять позиции вдоль южного края линии Зигфрида, противостоявшую французской "линии Мажино".

Только после того как лучшие французские части были уничтожены, 7-я армия перешла в наступление, прорвав эту линию к северу от Бельфора. Сопротивление деморализованных французов было быстро сломлено, и 19 июня Долльман соединился с частями 1-й танковой дивизии, принадлежавшей танковой группе Гудериана, завершив окружение 400 тысяч французских солдат в горах Вогез. Окончательно Франция капитулировала в Компьене двумя днями позже.

19 июля 1940 года ликующий Адольф Гитлер осыпал своих генералов дождем наград и новых званий.

Среди награжденных был и Фридрих Долльман, получивший звание генерал-оберста. После этого он вернулся к своим обязанностям в оккупированной Франции, где и оставался в течение четырех последующих лет.

С 1940 по 1944 год, в то время как вермахт сражался на Восточном фронте, генерал-оберст Долльман и его армия прозябали во Франции. Долльман, к его чести, стал серьезно задумываться о природе нацистского режима, который он до этого поддерживал. По мере продолжения войны и дальнейшего ужесточения репрессированной политики на оккупированных территориях поток исходивших из штаб-квартиры Долльмана директив, обязывавших его войска сотрудничать с партией, прекратился. Долльмана одолевали различные заботы - здоровье стало ухудшаться; он, очевидно, испытывал чувство вины, стыдился поддержки и был глубоко озабочен будущим своей страны и своих подчиненных. Но как бы то ни было, он мало что делал в отношении и родины, и своих солдат.

Находясь в своей штаб-квартире в Ле-Мане, он сильно растолстел и вслед за начальником, фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом, пренебрегал береговой обороной своего сектора. Он больше не ввязывался ни в какие активные боевые действия и перестал совершенствоваться в своей профессии.