Когда подобная аберрация, закодированная в слове "возрождение", преодолевается, становится ясно, что "холодная война" была лишь одним из звеньев стратегии ликвидации многовекового геополитического соперника. В качестве такого звена она была сплетена в одну цепь и с агрессиями Гитлера и Наполеона, и с "условиями конвенции" Вудро Вильсона, и с тем массированным выступлением Европы против России, которым была Крымская война. Так, историк В.В. Виноградов пишет: "..."Великая идея" друзей Турции состояла в том, чтобы загнать русских в глубь лесов и степей. Здесь речь шла... о попрании национальных и международных интересов России и возвращении ее ко временам Алексея Михайловича".
А "план Антанты" (затем, в основном его контуре, хотя и сильно ужесточенный, он был повторен "планом Розенберга"), по сути, членил Россию по тем же самым линиям, по которым намечено было членить ее еще во времена Крымской войны: "Англия требовала отторжения от России Кавказа и других земель, а также запрещения России иметь флот не только на Черном, но и на Балтийском море. Австрия претендовала на Молдавию, Валахию и южную часть Бессарабии" (Всемирная история, т.VI, стр. 484-485).
То, что сегодня план с лихвой перекрыт (например, Россией утрачены Крым и Приднестровье, на которые даже в бурные послереволюционные годы претендовали лишь самые крайние из украинских и румынских националистов), а главными субъектами его реализации являются вовсе не Англия, Франция и Австрия, а США, выступающие в роли лидера всего западного мира, ничего не меняет в существе дела. А существо это составляет многовековая - почти тысячелетняя - война Запада как интегрального целого, как ощущающей себя единой, несмотря на бесчисленные междоусобные войны, цивилизации (самым активным агентом этого целого порою могло выступать, как известно из истории, и Польско-Литовское княжество) против Руси-России, тоже понимаемой как интегральное целое. Но не как цивилизация, а именно как анти-цивилизация (или контр-цивилизация) и даже как олицетворение некой черной "варварской" силы, грозящей уничтожением основ всякой цивилизации вообще* .
В этом отношении Россия в глазах Запада всегда стояла ниже мусульманского мира, что в значительной мере и объясняет нынешний, столь многих ставящий в тупик, союз Запада с радикальными исламистами в борьбе против Сербии и России, но об этом подробнее в главах "На западном рубеже" и "Чеченский узел".
Разумеется, история не движется строго по прямой, а потому бывали и отклонения от этой основной линии, случались временные военные союзы западных держав с Россией против угрожавшего самому Западу врага. Но едва исчезала такая опасность, как враждебность к России и настойчивое стремление сокрушить ее мощь (что невозможно без ее территориального расчленения) тут же возвращались вновь.
Так было после победы над Наполеоном, когда, еще в бытность последнего на о. Эльба, Меттерних вступил в переписку с Людовиком XVIII по поводу создания общеевропейского союза, направленного против слишком уж возвеличившейся России. Наполеон, с триумфом вошедший в Париж на свои последние сто дней, нашел эти бумаги на письменном столе бежавшего короля и переправил их Александру I. Когда русский император показал Меттерниху его собственное письмо, тот на мгновение лишился дара речи, но лишь получил великодушный ответ: "У нас с вами общий враг - Наполеон".
То же самое произошло и по окончании Второй мировой войны.
Когда начал формироваться набросок той коалиции, которая 24 марта 1999 года атаковала Югославию, и вообще НАТО конца II - начала III тысячелетия нашей эры, насущной задачей стало включение в нее Восточной Европы, в первую очередь. И как тут не вспомнить тезис Гитлера: "Польша является первостепенным фактором, защищающим Европу от России".
Впрочем, еще князь Сапега говорил, что поляки "должны стать форпостом Европы". А в прессе бытует рассказ о том, что зимой 1935 года Геринг во время совместной охоты с группой высокопоставленных польских военных в Беловежской Пуще(!) предложил им "антирусский союз и совместный поход на Москву". Почему бы и нет? Ведь германофил полковник Юзеф Бек, министр иностранных дел Польши в предвоенные годы, прямо говорил немецкому послу в Варшаве фон Мольтке, что это он нанес Восточному пакту (так именовалась советская инициатива, предполагавшая договор СССР, ряда стран Восточной Европы и Бельгии на случай агрессии со стороны Германии) "смертельный удар".
Читать дальше