Луи Шарпантье - Босэан. Тайна тамплиеров

Поразительно. Для единого Храма своего Соломон призвал на помощь чужеземных мастеров.

Миракль. Человеческий миракль.

Чудо, созданное целенаправленной волей: за шестьсот лет «продвинута», как сказали бы технократы, устойчивая, стабильная цивилизация.

Созданная, прежде всего, «промоцией» ручной работы.

И это после инвазий варваров. В эпоху деспотии не менее варварских суверенов.

Римская империя многого достигла, хоть и оторвала от привычных традиций покоренные народы. Материальная сторона была недурна — для римлян особенно. Pax romana обеспечил жизнь легкую и разного рода удовольствия. Несколько напоминает нынешнюю американскую цивилизацию. Человек вволю пил, ел, посещал цирк, но, безусловно, был обязан работать на государство.

Все это чувствуется в холодной монументальности зданий.

Ремесла процветали, разумеется.

И потом нахлынули орды варваров.

Одно время их именовали аллеманами: они явились из евро-азиатских степных просторов и на время скопились в Германии, вытеснив кельтские племенные союзы.

Варвары в буквальном смысле: жили военными становищами, не культивировали, не конструировали ничего.

Германский культурный массив, именуемый «Хальштат», датируется ранее их нашествия.

В течение трех веков волна за волной, орда за ордой опустошила, разграбила, источила устои Рима, ибо империя и без того запуталась в разврате и междоусобицах.

Согласно христианскому писателю Юлиану, Галлия, включая Цезальпинию, до германских инвазий насчитывала двадцать шесть миллионов населения, потом осталось миллионов двенадцать.

Выжить, спастись, скрыться — таков был модус вивенди трех веков Италии, Испании, Галлии.

После захвата территорий к шестисотому году турбуленции успокоились. В Галлии, к примеру, воцарилась такая система:

Всемогущие военно-варварские правители поделили землю, ценности, людей. Кто не с ними, постоянно рисковал жизнью.

Политика этих диригентов отличалась простотой: грабить, не созидать; созидать лишь крепости для хранения добычи.

И такое — до тысячного года и далее.

Голод и нищета гнались наперегонки, угнетение соревновалось с деструкцией, крестьяне, виланы сходились в разбойничьи банды.

Качество ремесел и агрикультуры, за редкими исключениями, равнялось ничему. Трансмиссия знаний, даже ручных навыков, не в почете ни у подвластных, ни у власть имущих.

В доктринах новой религии кельты отыскали нечто знакомое, нечто из «памяти расы»: дева-мать, алтарная плита, богочеловек, бессмертие души, искупительная жертва. Символы: троица, крест; коллегия двенадцати.

Однако светское духовенство быстро превратилось в прислугу правителей.

Хлодвиг посчитал, что Суассон и Париж стоят мессы, но не бесплатной мессы. Ему и его вассалам надлежит назначать епископов, понятно, в своих семьях. Хорош будет галл, чумазый вилан в митре епископа!

Так продолжалось до великой революции и за редким исключением далее.

Тяжко цивилизовать феодалов.

И только-только это началось — пошли набеги сарацин и викингов.

Около тысячного года все внезапно изменилось.

Послушаем Рауля Глаба, монаха из Сент-Бенинь-де-Дижон: «На третий год после милленара во всех землях христианских, особенно в Италии и Галлии, обновили церкви. Даже хорошие и крепкие заменили более красивыми. Мир словно сбросил ветошь, дабы любоваться белыми одеяниями новых храмов».

Маловато талантливых архитекторов перед тысячным годом. Исключая нескольких вполне византийских сооружений, остальные непрезентабельны и грубой постройки.

После тысячного года романский стиль развернулся экстраординарно.

К тысячному году насчитывалось 108 романских аббатств — почти все построены после 950 года и реставрированы после тысячного. В одиннадцатом веке — 326, в двенадцатом — 702.

И это не какие-нибудь домики-часовенки. Большие аббатства — Клюни, Шарите-сюр-Луар, женский и мужской монастыри в Каэне и т. д.

И странное дело — нашлось немало ремесленников, живописцев, мастеров, способных продумать план базилики и реализовать в материи.

Между 1000 и 1300 годом во Франции построены самые важные соборы, церкви и аббатства. За триста лет!

Множество религиозных построек реконструировано.

Сравним: после четырнадцатого века во Франции создано за шестьсот лет не более пятидесяти качественных монументов — замков в основном.

Опасаюсь, не найдется ни единого за последние полтора века, несмотря на существование «национальной школы изящных искусств».