Вадим Каргалов - Конец ордынского ига

Между тем, «из поля» приходили все новые и новые вести. «Сторожи» подтверждали, что «Мамай стоит на Воронеже, кочуя с многими силами», что «неложно Мамай грядет ко многой силе». Наконец, московский посол Захарий Тютчев, посланный навстречу Мамаю, прислал «весть», что «Олег князь Рязанский и Ягайло князь Литовский приложились к царю Мамаю». А затем две «сторожи крепкие», которые были посланы с наказом «на Быстрой или на Тихой Сосне стеречи со всяким опасеньем, и под Орду ехати языка добывати», выполнили свою задачу, прислали «прямые вести» и захваченного «языка нарочитого царева двора». Стратегическая обстановка прояснилась. Мамай медлил, поджидая литовское войско, которое должно было соединиться с ним для совместного удара на Русь. Между тем в Москве уже собирались русские полки.

У великого князя Дмитрия Ивановича появились две возможности: оборонять всеми силами «традиционный» рубеж «берега» Оки или выступить «в поле» навстречу ордынцам. Оборонительная тактика в этом случае была стратегически невыгодной. Упустив инициативу, великому князю пришлось бы иметь дело с объединенными ордынско-литовскими силами. Наступательная операция позволяла разбить врагов поодиночке, но представлялась сложной и опасной. Русское войско во время похода на Мамая могло подвергнуться фланговым ударам со стороны союзников орды — Литвы или Рязани.

Великий князь Дмитрий Иванович решился на активные наступательные действия. Так был задуман поход «к Дону-реке», который привел русское войско на Куликово поле.

Трудно назвать какое-либо другое событие отечественной истории, о котором написано больше, чем о Куликовской битве 1380 г. «Мамаеву побоищу» посвящены много научно-популярных работ [56], обширные разделы в обобщающих трудах гражданских [57]и военных историков [58], специальные статьи [59], целые главы в специальных монографических исследованиях по эпохе образования Российского государства [60]. Между тем немало вопросов, связанных с Куликовской битвой, еще не нашло однозначного решения даже в исторической литературе последних лет. Мы уже указывали на серьезные разногласия историков по вопросу о численности русского войска на Куликовом поле. Недостаточно ясными представляются и хронология похода, и его маршрут, и время перехода русского войска через Дон, и даже количество русских полков, пришедших на поле битвы (пять или шесть?).

Академик М. Н. Тихомиров объяснял такое положение особенностями источниковедческой базы. Он писал: «В истории русского народа "Донское побоище", как его называли современники, было великим событием. Сражение на Дону сделалось символом непобедимого стремления русского народа к независимости, и ни одна русская победа над иноземными врагами вплоть до Бородинского сражения 1812 г. не послужила темой для такого количества прозаических и поэтических произведений, как Куликовская битва. Первоначальные краткие рассказы ... позже обросли поэтическими вымыслами и литературными украшениями, и за их цветистой внешностью не всегда легко увидеть истину, даже представить себе с полной ясностью настоящий ход событий, связанных с битвой 1380 г.» [61].

Представляется полезным дать общий очерк Куликовской битвы 1380 г. в том виде, в котором эти событие оказалось возможным воссоздать при нынешнем состоянии разработанности вопроса.

Великий князь Дмитрий Иванович, непрерывно полу чая вести о медленном движении Мамая, перенес срок сбора русских полков в Коломне: обстановка позволяла хорошо подготовиться к отражению врага. По словам летописца, он «повелел всему воинству своему быть на Коломне на успенье», т. е. 15 августа. Здесь собирались военные силы соседних городов и земель, а остальное войско, прежде всего из северных и восточных городов, стягивалось к Москве.

«Многие люди приспешили», «сошлись многие от всех стран на Москву» — записано в .летописях. По приказу великого князя в Москву пришли князья белозерские, и было «вельми доспешно и конно войско их»; князья кемский, каргопольский, андомские, ярославские, ростовский, серпейский, устюжские и другие. Это была, несомненно, общерусская мобилизация, и автор «Задоншины» Софоыий Рязапец именно так и оценивал сбор полков в Москве: «На Москве кони ржут, звенит слава по всей земле Русской. Трубы трубят на Коломне, в бубны бьют в Серпухове, стоят стяги у Дона великого на берегу... Тогда как орлы слетелись со всей северной страны. Это не орлы слетелись, съехались все князья русские к великому князю Дмитрию Ивановичу...» [62].