Андрей Соколов - Карл I Стюарт

Но именно эти войны побуждали Карла I требовать денег от парламента, и то, что уже первый парламент крайне неохотно реагировал на такое требование, вызвало раздражение короля. Второй парламент 1626 г. был сразу распущен Карлом I, когда в нем прозвучало требование судить Бекингема как главного виновника неудачи кадисской экспедиции. Тогда и прибегли к "принудительным займам", что оказалось действенной финансовой мерой, но вызвало протесты и обращение в суды. Тем не менее, подчеркивают историки, даже не жесткие финансовые и административные меры, как таковые, привели в 1629 г. к разрыву между Карлом I и его подданными. "Угрожающим в войнах Карла и превративших их в главный фактор для возникновения кризиса 1629 г., было то, что они полностью и очевидным образом оказались неудачными. Унижения при Кадисе и Ла Рошели оказали немедленное и разрушительное воздействие на мораль политической нации, которая не могла не видеть контраст по сравнению со славными военными экспедициями елизаветинского царствования" [21] . Ibid., p. 19. . Такую же по сути мысль высказывал и Ч. Карлтон: "Рассматривать этот период как борьбу Карла с парламентами, значит читать историю вспять, от Великой Ремонстрации и гражданской войны; если что и было обузой для Карла в первые три года его царствования, то не парламенты, а военные экспедиции, сделавшие их неизбежными" [22] . CARLTON Ch. Op. cit., p. 60. .

Другое отличие правления Карла от его предшественника проявилось в религиозной политике. Уже при Якове I в господствующей англиканской церкви противоборствовали два течения - арминианское и кальвинистское. Английские последователи голландского теолога Якоба Арминия, высказывавшего сомнение в идее божественного предопределения, обращали внимание на обрядовую сторону, стремились вернуть богослужениям пышность, яркость и красоту. Кальвинисты считали, что в таком случае доктрина и порядок богослужения ничем не будут отличаться от "папистского". В течение всего правления Яков I последовательно стремился не допускать перевеса какого-либо из этих течений и старался уравновесить их влияние в епископате. Напротив, Карл I и здесь оказался неспособным к проведению сбалансированной политики: уже в 1625 г. он прямо взял под покровительство арминианского проповедника Р. Монтегю, чей трактат вызвал критику пуритан в парламенте. Карл выдвигал на главные позиции в церкви арминианина У. Лода, в конце концов сделав его архиепископом Кэнтерберийским. Уже к 1629 г. во главе церковной иерархии находились исключительно арминиане, что породило глубокий конфликт между ними и подавляющим большинством английских кальвинистов. Стремясь заставить подданных разделять его религиозные убеждения, Карл вел дело к возникновению двух враждебных религиозных лагерей, совсем не намеревавшихся мириться друг с другом [23] . Ibid., p. 20. .

В течение десяти лет, вплоть до своей гибели в 1628 г., наиболее влиятельной политической фигурой в стране был Бекингем, и его близость к Карлу I была важнейшим фактором, предопределившим быстрое отчуждение между королем и подданными. Помимо подозрений в коррумпированности и склонности к католицизму ходили слухи, что герцог занимается черной магией, использует приворотные средства, позволяющие соблазнить любую женщину, и даже что именно он отравил Якова I. Впрочем, некоторые современные историки более лояльны к фавориту, чем большинство его современников: "Бекингем обладал всеми талантами: был красив, очарователен, держался с достоинством, был сообразителен, умел манипулировать королями и отдавал много времени государственным делам. Единственное, чего ему не хватало - это везения. Продлись экспедиция в Кадис на два дня дольше, англичане застали бы возвращающийся из Америки и груженый сокровищами испанский флот..., не попади десятипенсовый ножичек Фелтона в нужную точку и под нужным углом, царствование Карла могло сложиться иначе" [24] . CARLTON Ch. Op. cit., p. 109. . Кроме того, пока Бекингем был жив, он "оттягивал" недовольство от королевской персоны на себя.

Исследования историков-ревизионистов показали, что непреодолимых конфликтов между короной и парламентом до 1625 г. не было, да и сама роль парламента была невелика, депутаты "обслуживали" интересы своей местности и не стремились к расширению парламентских полномочий. По словам К. Рассела, искать объяснение неудачам Карла I исключительно в его отношениях с парламентом, значит принимать симптом за болезнь [25] . RUSSEL С Parliaments and English Politics 1621 - 1629. Oxford. 1979. . Историки же постревизионистского направления считали, что избиратели в графствах были вполне информированы о событиях в Лондоне, и отрицать роль парламентариев в нарождавшемся кризисе невозможно [26] . См.: COGSWELL Th. The Blessed Revolution: English Politics and the Coming of War 1621 - 4. Cambridge. 1989; Conflict in Early Stuart England. Lnd. 1989; CUST R. The Forced Loan and English Politics 1626 - 1628; HUDGES A. The Causes of the English Civil War. Lnd. 1991; SOMMERVILLE J. Op. cit. . В отличие от Якова I, считавшего, что оппозиция - неизбежный элемент политической игры, а искусство правителя в том, чтобы преодолеть ее, Карл нетерпимо воспринимал любой признак несогласия, что до крайности сужало возможности для переговоров и компромисса. Ч. Карлтон, рисуя психологический портрет короля, подчеркивает, что оппозиция всегда воспринималась им как заговор злых и эгоистичных людей. В конституционном плане он считал, что, обладая правом созыва и роспуска парламента, он только сам может судить о том, что в деятельности последнего было добром и что злом. На уровне прагматическом он уверовал в то, что для блага многих имеет право преподносить урок кучке тех, кто сеет беды. На психологическом уровне, утверждает этот историк, Карлу I было присуще "проецирование", то есть перекладывание на противоположную сторону действий или мыслей, в которых он, осознанно или нет, винил себя. Именно его противники, а не он, толкали Англию к абсолютизму [27] . CARLTON Ch. Op. cit., p. 83 - 84. . Это в известной мере объясняет отмеченную Дж. Моррилом черту: в 1640 - 1641 гг. не парламент, а именно король обвинял противников в намерении установить тиранию [28] . MORRILL J. S. Op. cit. Ch. 15. Charles I, Tyranny and the English Civil War. . Карлу I было присуще то, что К. Рассел назвал "узким видением" (tunnel vision), и это, по мнению историка, лучше объясняет отношения короля с парламентом, чем конституционная теория. Придерживаясь определенных опасений, Карл I и не предполагал, что другая сторона может испытывать опасения иного рода, поэтому реакцию парламентариев он рассматривал так, будто последние разделяли его взгляды [29] . RUSSEL С The Causes of the English Civil War, p. 195. . Он никогда не считал, что политика есть искусство возможного.