Петр Мультатули - Господь да благословит решение мое ( Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов)

Это хорошо видно из подавляющего числа высказываний военных той поры, именно той, так как впоследствии, под влиянием политической конъюнктуры, многие из них начали повторять лживый миф, общий смысл которого мы уже приводили выше, и который прекрасно дополнен в приведенных словах великого князя Николая Николаевича. Отставка великого князя создала также и другой миф о его "мученичестве" и опале. Между тем, конечно, ни о какой опале, тем более "мученичестве", великого князя после отставки речи не шло. После вступления Государя в должность Верховного Главнокомандующего был издан "Список Высочайших Особ, находящихся на Императорской Ставке". Эти лица пропускались в Ставку через все посты без всякой задержки. Имя великого князя Николая Николаевича стоит в этом списке на первом месте{156}.

Таким образом, встав во главе Вооруженных Сил, Император Николай II выполнил важнейшую задачу: он стабилизировал ситуацию в верховном командовании, сосредоточив его в одних руках. Теперь оставалось выполнить вторую, не менее важную задачу, - стабилизировать фронт.

22 августа 1915 года, перед отъездом в Ставку, Император Николай II в Белом Зале Зимнего дворца, обращаясь к представителям особых совещаний (новых совещательных учреждений, с участием выборных от обеих палат и общественных организаций, созданных по личному почину царя), сказал: "Дело, которое поручено особому совещанию по обороне государства, - самое главное и самое теперь важное. Это - усиленное снабжение армии боевыми припасами, которое только и ждут Наши доблестные войска, чтобы остановить иноплеменное нашествие и вернуть успех Нашему оружию.

Созванные Мною законодательные учреждения твердо и без малейшего колебания дали Мне тот единственный, достойный России ответ, какого Я ожидал от них, война - до полной победы. Я не сомневаюсь, что это голос всей Русской земли.

Но принятое великое решение требует от нас и величайшего напряжения сил. Это стало уже общей мыслью. Но мысль эту надо скорее воплотить в дело, и к этому призвано прежде всего ваше совещание.

В нем объединены для общего дружного труда и правительство, и избранники законодательных и общественных учреждений, и деятели нашей промышленности - словом, представители всей деловой России.

С полным доверием предоставив вам исключительно широкие полномочия, Я все время буду с глубоким вниманием следить за вашей работою, и в необходимых случаях Сам приму личное в ней участие. Великое дело перед нами. Сосредоточим на нем одном одушевленные усилия всей страны. Оставим на время заботы о всем прочем, хотя бы и важном, государственном, но не насущном для настоящей минуты. Ничто не должно отвлекать мысли, волю и силы от единой теперь цели - прогнать врага из наших пределов. Для этой цели мы должны, прежде всего, обеспечить действующей армии и собираемым новым войскам полноту боевого снаряжения. Эта задача отныне вверена вам, господа. И Я знаю, что вы вложите в ее исполнение все свои силы, всю любовь к родине. С Богом, за дело"{157}.

Глава 2.

Первые шаги Императора на посту Верховного Главнокомандующего

Приказ по Армии и Флоту.

23-го августа 1915 года.

Сего числа Я принял на Себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий.

С твердой верой в милость Божию и с неколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим Земли Русской.

НИКОЛАЙ"{158}.

Так говорилось в приказе по армии Императора Николая II от 23 августа 1915 года. С этого дня начался новый этап в войне России против Германии и Австро-Венгрии, этап, который знаменовался стабилизацией фронта, самой великой победой русской армии за эту войну, небывалым восстановлением и наращиванием военной мощи и трагической катастрофой в феврале 1917 года, "Среди хаоса штабной и правительственной разрухи, растерянности и общей паники от безостановочного бегства фронта, какими бодрыми и успокоительными были краткие слова Царского приказа. Этот приказ, написанный на чисто русско-православном языке, понят был по-православному, с искренней верой в помощь Божию", - вспоминал современник{159}.

Для Императора принятие верховного главнокомандования было сопряжено с сильными душевными переживаниями. Он воспринимал его, как наивысшую ответственность перед Россией. "Подписал рескрипт и приказ по армии о принятии мною верховного главнокомандования со вчерашнего числа. Господи, помоги и вразуми меня!" - записал он в своем дневнике{160}.