Борис Рыбаков - Первые века русской истории

Ярополк был убит во дворце двумя варягами из войска Владимира, и сын рабыни стал великим князем киевским, а Добрыня — воеводой, вершившим дела Руси.

Первым государственным делом Владимира было изгнание из Киева варягов-наемников; затем он установил новый языческий культ шести богов во главе с богом грозы и войны — Перуном.

Ряд удачных походов на Польшу, на Вятичей, Литву, Радимичей, Болгар и Хорватов (в Закарпатье) значительно расширил и упрочил Русь как государство всех восточных славян. Но по-прежнему оставалась нерешенной главная задача внешней политики Руси — оборона от 40 печенежских племен, наступавших на русские земли по всему лесостепному пограничью.

"И сказал Владимир: "Плохо то, что у нас мало крепостей вокруг Киева".

И стали строить крепости по рекам Десне, Остру, Трубежу и по Суле и по Стугне. В землях Словен, Кривичей, Чуди и Вятичей были набраны дружинники ("лучшие мужи") и отправлены в эти новые города. Владимир поступил так потому, что была постоянная война с печенегами. Он воевал с ними и побеждал их".

Эти слова летописи содержат исключительно интересные сведения об организации общегосударственной обороны. Владимир сумел сделать борьбу с печенегами делом всей Руси, почти всех входивших в ее состав народов. Ведь гарнизоны для южных крепостей набирались в далеком Новгороде, в Эстонии (Чудь), в Смоленске и в бассейне Москвы-реки, в таких местах, куда не мог доскакать ни один печенег.

Заслуга Владимира в том и состояла, что он весь лесной Север заставил служить интересам обороны южной границы, шедшей по землям Полян, Уличей и Северян.

Из пяти рек, на которых строились новые крепости. Четыре находились на левом берегу Днепра. Это объяснялось тем, что на левобережье было меньше естественных лесных заслонов и степь поднималась здесь до самого Чернигова.

После создания оборонительных линий печенеги должны были преодолеть четыре барьера.

Первым был рубеж на Суле, которая двести лет была границей между русскими и кочевниками. В "Слове о полку Игореве" воспевается Сула, текущая "серебряными струями", а половецкая земля иносказательно изображалась так: "Комони ржут за Сулою".

В устье Сулы археологи раскопали крепость-гавань, куда могли заходить во время опасности днепровские суда; укрепленная гавань носила характерное название -

Воинь. Далее по Суле шли крепости на расстоянии 15—20 км друг от друга.

Если печенеги преодолевали этот рубеж, то далее они встречались с новым заслоном по Трубежу, где был один из крупнейших городов Киевской Руси — Переяславль. Если это препятствие им удавалось взять или обойти, то перед ними открывались пути на Чернигов и на Киев. Но перед Черниговом лежали оборонительные линии по Остру и Десне, затруднявшие подход к этому древнему богатому городу.

Печенеги могли попасть с левого берега Днепра к Киеву, только перейдя реку вброд под Витечевым и затем преодолев долину Стугны. Но именно здесь-то Владимир и поставил свои крепости.

Археологические раскопки в Витечеве открыли здесь на высокой горе над бродом мощную крепость конца Х в. с дубовыми стенами и сигнальной башней на вершине горы. При первой же опасности на башне зажигали огромный костер, и так как оттуда простым глазом был виден Киев, то в столице тотчас узнавали о появлении печенегов на Витечевском броде.

Стугнинская линия окаймляла "бор .велик", окружавший Киев с юга. Это была уже последняя оборонительная линия, состоявшая из городов Триполья, Тумаща и

Василева и соединявших их валов. В глубине ее, между Стугной и Киевом, Владимир построил в 991 г. огромный город-лагерь Белгород, ставший резервом всех киевских сил.

Постройка нескольких оборонительных рубежей с продуманной системой крепостей, валов, сигнальных вышек сделала невозможными внезапные вторжения печенегов и помогла Руси перейти в наступление. Тысячи русских сел и городов были избавлены от ужасов печенежских набегов.

Об этой пограничной линии писал русский летописец, современник Владимира; о ней упоминал западный епископ Брунон, ехавший из Киева в Печенегию; об этих же порубежных крепостях-заставах пел свои песни народ:

На горах, горах да на высоких,

На шоломя (холме) на окатистом,

Там стоял да тонкий бел шатер.

Во шатре-то удаленьки добры молодцы:

Во-первых, старый казак Илья Муромец,

Во-вторых, Добрынюшка Никитич млад,

Во-третьих-то, Алешенька Попович-от.

Эх, стояли на заставе они на крепкоей,