Юрий Темиров - Энциклопедия заблуждений. Война

Важную роль играла заинтересованность командования в наличии штрафных частей. «С одной стороны, их существование позволяло хоть как-то поддерживать уровень дисциплины, — вспоминает Михаил Григорьевич. — Ас другой, как уже говорилось, ими можно было проверить правильность принятого решения. К примеру, надо взять тот или иной рубеж. Как выяснить, какие силы сконцентрировал там противник? И отдавался командиру штрафроты приказ: силами одного-двух взводов, а иногда и роты, произвести ночью разведку боем. Понесет потери рота, не понесет — этот вопрос никого не волновал. Главное было не допустить потерь линейных подразделений. Ни в одном официальном сообщении Информбюро никогда не говорилось, что та или иная высота, населенный пункт взят силами штрафной роты или штрафбата. Это было запрещено! Назывался полк, дивизия, армия. Мы были, и в то же время нас вроде бы не было».

Таким образом, штрафные части создавались не совсем так, как того требовал приказ, и не всегда среди штрафников оказывались военнослужащие, «совершившие уголовные или воинские преступления в военное время». Подобного рода подразделения, кроме всего прочего, формировались еще и для того, чтобы получить военную силу, которую можно было не жалеть и не отчитываться за понесенные в боях потери, ведь их учет в штрафных батальонах и ротах не велся. Достоверной информации об этих потерях нет до сих пор. Историк Дмитрий Волкогонов однажды назвал цифру в 600 тыс. человек, отправленных в штрафбаты, при этом указывая на ее приблизительность.

В недавнем прошлом Юзеф Пилсудский относился к тем персонам, к которым советские историки испытывали особую «любовь». Большой советский энциклопедический словарь, вероятно, ввиду небольшого размера статьи ограничивается таким определением, как «диктатор», который «беспощадно расправлялся с революционным движением». А вот у авторов многотомной «Всемирной истории» имелась возможность дать, так сказать, развернутую характеристику Пилсудского и его деяний. Он был награжден весьма экспрессивными характеристиками типа «ярый националист», «шовинист», «реакционный политик», «враг революции и социализма». Весьма логично в этом контексте, что военный переворот, произошедший в 1926 году под руководством подобного «типа», ни к чему хорошему привести не мог. «В результате этого государственного переворота, — указывается на страницах «Всемирной истории», — в Польше установилась фашистская диктатура пилсудчиков».

Думается, той красной тряпкой, которая особенно раздражала наших «быков» от идеологии, была роль Пилсудского в советско-польской войне 1920 года (см. соответствующую статью нашей энциклопедии). Полбеды, если бы он «расправился с революционным движением» лишь в Польше. Остановив Красную Армию на подступах к Варшаве, Пилсудский сорвал далеко идущие планы «экспорта» коммунизма в Европу. Такие «преступления» против социализма советскими летописцами не прощались.

В свою очередь, в Польше ярыми сторонниками и противниками Пилсудского также творились мифы и легенды, но, естественно, уже другого толка. Будет небезынтересно сравнить мнение советских авторов с тем, что содержится в Современной иллюстрированной энциклопедии, изданной на родине нашего героя в 1939 году. «Ю. Пилсудский первым после 1863 года возродил традиции вооруженной борьбы за независимость, — утверждается в энциклопедии. — Он возродил национальную армию и создал военный флот. Народ отдал посмертное уважение Творцу Независимости и похоронил его тело среди королевских могил в Вавеле. Под Краковом, на Совинце, заканчивается сооружение кургана Юзефа Пилсудского, насыпанного руками народа». Вот такие противоположные мнения…

Наверное, уже детство Пилсудского обрекало его стать патриотом и борцом. Родился он в 1867 году в семье небогатой ополяченной литовской шляхты в родовом поместье недалеко от Вильно (так назывался тогда город Вильнюс). В семье было 12 детей, ее материальное положение постоянно ухудшалось. Родовое поместье сменили квартиры — одна хуже другой. Не менялось одно — господствовавший в семье патриотический дух. Поддерживался он не только убеждениями родителей, но и рассказами отца о его участии в польском восстании 1863 года. Как считают некоторые биографы Пилсудского, именно в семье его патриотизм приобретает националистический оттенок. Так, к примеру, все русские без каких-либо различий воспринимались Юзефом прежде всего в качестве завоевателей и угнетателей Польши.