Роберт Харви - Освободители

Из ссылки был приглашен старый автократ Жозе Бонифасиу ди Андрада-и-Силва — вероятно, с намерением назначить его первым министром, но его ультраконсервативное прошлое не могло устроить оппозицию. Тогда Педру приблизил к себе людей, поддерживавших его в ранний период независимости. Теперь они стали знатными людьми. Это были маркизы Паранагуа, Баепенди, Инамбупи и Аракати. «Правительство маркизов» было последней надеждой как для недоброжелателей из ассамблеи, так и для общества. Утром 6 апреля 1831 года огромная толпа собралась в большом парке Санта-Аны в Рио, требуя роспуска старого правительства. Педру послал им успокоительное письмо:

«Можете передать народу, что я получил их петицию. Можете также передать ему, что министры не оправдали моего доверия, и я сделаю то, что считаю нужным. Напомните ему также, что я действую только в соответствии с конституцией. Я обязан защищать права, предоставленные мне конституцией, даже если бы мне пришлось за это отдать все свое имущество или жизнь. Я готов все сделать для народа, но ничего — под давлением народа».

Вскоре солдаты начали присоединяться к демонстрантам, но Педру отказался отступить. Его главнокомандующий Луиш Алвиш ди Лима (позже герцог Кашиас, самый знаменитый бразильский солдат) тем же утром умолял дать ему разрешение разогнать толпу силой: «Если вы, ваше величество, пожелаете подавить беспорядки, то нет ничего проще. Все, что вам потребуется сделать, — поехать на ваше ранчо в Санта-Круш и собрать милицию. Я готов ее возглавить». Педро отвечал: «План хорош, верный майор Лима, но я не могу принять его, потому что не желаю, чтобы даже одна капля бразильской крови пролилась из-за меня». Майор и его батальон были отправлены в казармы Кампу ди Санта-Ана. Отказавшись применить силу этим роковым утром, он, казалось, упустил последний шанс. Теперь ему не оставалось ничего другого, как сдаться повстанцам и назначить то правительство, которое они желают.

Или у него была иная возможность? Кажется, у Педру имелся в запасе сюрприз. Он набросал записку и сказал посланнику повстанцев: «Вот мое отречение. Я думаю, теперь они счастливы. Я уезжаю в Европу, оставляя престол этой страны, которую всегда глубоко любил и люблю». Затем он объяснил это свое решение присутствовавшим британскому и французскому послам: «Я предпочитаю покинуть трон с честью, чем продолжать править, будучи обесчещенным и униженным сувереном. Те, кто родился в Бразилии, больше не хотят меня, говоря, что я португалец. Я давно ожидал этого и видел, что этот момент приближается, с того самого времени, как я посетил Минас. Мой сын имеет преимущество передо мной. Он — бразилец по рождению. Бразильцы уважают его. У него не будет проблем в правлении, а конституция гарантирует ему его права. Я отрекаюсь от короны, будучи счастлив тем, что закончил так же, как и начал, — конституционно». С этими словами он обнял Амелию и заплакал.

Французский посол так прокомментировал случившееся: «Он умеет лучше отрекаться, чем править. В ходе этой незабываемой ночи монарх вырос в глазах всех, кто поддерживал его». Затем Педру прошел в апартаменты своего пятилетнего сына, рожденного Леопольдиной, и поцеловал на прощание нового императора Бразилии Педру II. Позже этим утром в сопровождении только слуг герцог и герцогиня де Браганса, как теперь именовались Педру и Амелия, сели на британский корабль «Ворспайт» в заливе Гуанабара и направились в Европу. Престарелого Бонифасиу, который еще недавно был врагом Педру в изгнании, назначили опекуном его сына.

Этим простым актом отречения Педру вновь приобрел популярность народа, как было все одиннадцать лет его правления — сначала как регента, а потом как императора. Отказавшись пролить кровь во имя сохранения личной власти, он преподал урок всем бразильцам. Дальнейшая бразильская история, вплоть до наших дней, была бескровной, что отличало ее от других стран Испанской Америки, где не обошлось без насилия, жестокости и кровопролития. Педру прислушался к мудрым советам тех, кто считал, что его авторитарные инстинкты и «португализация» разрушат установленный порядок в стране, но прошло еще несколько трудных лет, прежде чем это произошло. Его сын, который был по-настоящему государственным деятелем, мудро и спокойно правил с юных лет вплоть до 1889 года, когда был низложен в ходе республиканского военного переворота.

Отречение тридцатитрехлетнего Педру де Браганса от престола не поставило точку в его карьере: впереди у него было немало испытаний.