Роберт Харви - Освободители

Восстание, хотя и было локализовано, представляло потенциальную опасность, поскольку повстанцы Санта-Аны могли соединиться с испанским гарнизоном, которым командовал генерал Лемор. Однако восстание началось неудачно: Санта-Ана атаковал Халапу, но так и не смог ее взять, а почти все его люди были убиты или взяты в плен. Ранее он вступил в альянс с Гуадалупе Викторией, одним из первых партизанских вождей, и теперь предложил ему бежать в Соединенные Штаты. Но Виктория отказался, а к повстанцам присоединился другой ветеран — Висенте Герреро.

Агустин поручил Хосе Антонио Эчеварри возглавить правительственные войска, действовавшие против повстанцев. Тем временем император, как утверждали, сильно пивший, переехал в загородную резиденцию в Сан-Косме, используя ее как личную собственность, к великому неудовольствию ее высокородных владельцев. Внешне он демонстрировал уверенность, как это видно из письма Эчеварри: «Со всех уголков империи, куда дошли вести о поступке Санта-Аны, мне пишут письма, полные негодования против этого жалкого негодяя, а общественное спокойствие не было нарушено никоим образом, несмотря на все усилия тех, кто надеется на скорое продвижение и увеличение сколоченных состояний. И я полагаю, что выходка Санта-Аны… скорее всего принесет нам больше пользы, чем зла. Мы сможем очистить землю от сорной травы, чтобы потом она нам принесла добрый урожай».

Небольшая армия Герреро на юге в конце января 1823 года была атакована силами роялистов под командованием бригадира Хосе Габриэля де Армихо. Главарь повстанцев, тяжело раненный, сумел скрыться, спрятавшись в овраге, а затем был вылечен крестьянином-индейцем. Правительство сочло его погибшим. Поскольку Санта-Ана был зажат в Веракрусе, Агустин решил, что волнения легко подавлены, и День империи отмечался в Мехико праздничными гуляньями и боями быков.

Эчеварри получил приказ продолжать осаду Веракруса, но здесь Санта-Ана обосновался прочно: испанцы обещали ему свою помощь в восстании, а также продолжали снабжать его по морю. Отчаявшись взять Веракрус, 1 февраля 1823 года Эчеварри и его командиры договорились с Санта-Аной о перемирии. Оно получило название «План Каса Маты», и по его условиям предстояло избрать новый конгресс (Санта-Ана ранее требовал созыва прежнего конгресса), взамен чего армия вновь обещала верность императору: «Поскольку неоспоримым фактом является то, что суверенитет остается основной целью нации, конгресс будет созван с максимальной быстротой… Армия никогда не будет покушаться на персону императора». Это был забавный компромисс. Поскольку император был скор на решения, он призвал самого себя к созыву нового конгресса. Но в то же время это было и актом бунтарства со стороны его командующего, ибо Эчеварри не был уполномочен ни вести переговоры с Санта-Аной, ни заключать с ним какие-либо соглашения; фактически это был отказ действовать в направлении главной цели Агустина — сокрушить Санта-Ану.

Поскольку «План…» декларировал верность императору, у него быстро появилось много сторонников в изолированных гарнизонах, являвшихся основой мексиканской военной системы; его положения о децентрализации военной и политической власти, которые предоставляли центрам провинций достаточно самоуправления, являлись как бы посланием к военным командирам и к тем, кто обладал реальной властью на местах. Гарнизоны Оахаки и Пуэблы тут же высказались в поддержку документа, но даже в этом случае примкнувших насчитывалось около тысячи бойцов из тридцати тысяч номинально лояльных Агустину. В очередной раз он послушался своего инстинкта и предпочел компромисс и переговоры. «У меня достаточно силы и ума, чтобы заставить подчиняться мне и выказывать уважение, а это могло бы стоить крови, но, пока это зависит от меня, ни капли крови не прольется» — достойный восхищения гуманистический подход к проблеме, однако абсолютно неверный в то время и в тех обстоятельствах для человека, желавшего сохранить престол. Его оппоненты продолжали заявлять о своей верности ему, выискивая в то же время любую возможность, чтобы перехватить инициативу.

В конце февраля газеты донесли детали основных положений «Плана…» до самых отдаленных провинций; статьи о децентрализации власти оказались столь привлекательными, что города и их гарнизоны один за другим стали высказываться в его пользу. А поскольку в нем позиция императора формально поддерживалась, многие полагали, что они проявляют свою лояльность ему. И вдруг генерал Педро Негрете, доверенный адъютант Агустина, отправленный для переговоров с мятежниками, объявил, что переходит на их сторону.