Юрий Сяков - Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда

25 июня в 9 часов 30 минут немцы окончательно захлопнули «горлышко». Тысячи солдат и командиров, штаб 2-й ударной армии остались на крошечном пятачке у Новой Керести.

28 июня Гитлеру было доложено о победном завершении Волховского сражения. В донесении сообщалось о 32 759 советских солдатах, взятых в плен [414] Журнал боевых действий 18-й немецкой армии. . Среди них оказались и тысячи раненых, и 793 медработника, которые их не бросили, во главе с начсанармом военврачом 1-го ранга К. К. Боборыкиным [415] ЦАМО РФ, ф. 204, оп. 4108, д. 7. .

В результате боев с 13 мая по 10 июля 1942 г. безвозвратные потери войск Волховского фронта составили 54 774 человека, санитарные — 39 977 человек [416] Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР. .

Противник под Любанью израсходовал свои резервы и вынужден был отложить штурм Ленинграда. Он также не направил ни одной дивизии на юг, где разворачивались основные сражения лета 1942 г. Немецкие историки оценивали ситуацию, которая сложилась на фронте группы армий «Север» зимой 1941/42 гг., как критическую.

В фундаментальном исследовании «Мировая война 1939–1945 годы» немецкий генерал фон Бутлар писал: «Ведя тяжелые бои севернее озера Ильмень, 18-я армия сумела остановить наступление русских, удержать ключевые позиции в районе Петрокрепости и не допустить тем самым прорыва противником блокады Ленинграда. Лишь на Волховском направлении, в районе севернее Новгорода, противнику удалось переправиться через замерзшую реку Волхов и глубоко вклиниться в расположение немецких войск. Однако прорвавшиеся части русских были отрезаны и весной 1942 г. уничтожены» [417] Мировая война 1939–1945 гг. М.: Полигон, 2000. С. 247. . Другой немецкий историк, Пауль Карель, так оценивал все то, что случилось в районе Любани: «Сражение в лесах и на берегах Волхова стало одним из самых страшных» [418] Карель П. Восточный фронт. Кн. 1. Гитлер идет на восток. М., 2003. С. 262. . Полковник в отставке, бывший комиссар 59-й отдельной стрелковой бригады, которая сражалась в окружении, И.-Х. Венец в воспоминаниях так оценил все случившееся в любанском «котле»: «Роковой ошибкой было решение Ставки о ликвидации Волховского фронта, сказалось и безразличие к судьбе 2-й ударной, да и всего Волховского направления, генерала М. С. Хозина. Во время боев в окружении губительно сказалась трусость и бездарность Власова. Ошибкой было и то, что оборона флангов прорыва с самого начала возлагалась на части других армий: 59-й — справа и 52-й — слева. Рядовые и командиры 2-й ударной мужественно и честно выполнили свой долг, проявили стойкость, мужество и массовый героизм» [419] Венец И.-Х. 2-я Ударная не сдавалась! СПб., 2001. С. 73–74. .

Прорыв блокады Ленинграда, окружение и разгром группы армий «Север» в первой половине 1942 г. не получились. Войска фронта стали готовиться к новой наступательной операции с той же задачей — прорвать блокаду Ленинграда.

События вокруг 2-й ударной армии на всем протяжении Любанского сражения привлекали особое внимание командования. Однако и на других участках Волховского фронта шли тяжелые бои. Части 4-й армии пытались сбить противника с Киришского плацдарма. Израсходовав с 4 по 15 июня более 40 тысяч мин и снарядов для разрушения 130 огневых точек и блиндажей и уничтожив более 20 минометных и артиллерийских батарей, а также 850 солдат и офицеров врага, советские подразделения все же не смогли овладеть Киришами. В июле — августе 1942 г. предпринималась новая попытка сбросить врага в Волхов, но и эти затяжные бои не дали результата.

Тогда начальник отдела заграждений штаба инженерных войск Волховского фронта майор С. П. Назаров предложил подорвать опорный пункт противника в роще Высокая, применив старинный прием подземно-минной борьбы, известный на Руси еще с древних времен. В ноябре 1942 г. развернулись сложные работы, которыми руководил дивизионный инженер 44-й стрелковой дивизии майор В. С. Сорокин. В зоне наибольшего сближения с рощей Высокая в ночное время саперы соорудили просторный и глубокий блиндаж, связанный ходом сообщения с первой траншеей. Из блиндажа по азимуту определили общее направления подкопа. Его вели из блиндажа круглосуточно. Грунт саперы 61-го батальона 44-й стрелковой дивизии выносили в мешках, вручную, рассыпали его в ближайших воронках и маскировали снегом. Сечение галереи было невелико — 1,5 × 2 метра. Лопатой, кирками бойцы вели галерею в сторону противника. Вскоре в подкопе появились грунтовые воды, стало не хватать кислорода. Тускло светили в забое лампочки, питавшиеся от автомобильных аккумуляторов. Бойцами руководили командиры рот старшие лейтенанты Смирягин и Рогожкин, лейтенант Груздев и начальник штаба батальона капитан Кудинов. Две команды по 12 человек менялись через каждые три дня работы. После проходки 180-метровой галереи в конце ее устроили взрывную камеру, куда саперы доставили и уложили несколько тонн взрывчатки.