Юрий Сяков - Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда

Бывший командир штабного взвода связи 1267-го полка 382-й стрелковой дивизии И. Д. Никонов писал в воспоминаниях: «Помню три молодежных батальона лыжников: лет по двадцать в белых халатах. Как пришли — отправили в наступление, через полтора часа почти никого не осталось… Пополнения приходили и вели наступление, а немец нас, как траву, косил… В командирской землянке сидели шесть майоров, как я понял — командиров полков. Стали выяснять, сколько у кого бойцов. В одном полку оказалось пять, в другом шесть, в нашем — семь человек. Всего на переднем крае осталось 35 штыков. А приказ тот же — наступать! Утром наступали. К полудню осталось: ты да я, да мы с тобой… Получили пополнение и опять наступали с правой стороны шоссе. Вновь заняли водокачку, но силы к концу дня иссякли. Вернулись на исходные позиции» [362] Там же. С. 120–121. .

После ввода в прорыв 2-й ударной армии задача по расширению бреши на ее левом фланге, в районе Мясного Бора, в основном легла на 59-ю и 52-ю армии, практически сомкнувшиеся. Они же обеспечивали коммуникации 2-й ударной армии в горловине прорыва. В середине февраля 59-я армия вплотную подошла к Спасской Полисти. Горловина прорыва расширилась до 13 км. Но это не решало проблемы в целом. Противник прочно удерживал ключевые позиции на флангах наступающей армии, что создало хорошие предпосылки для контрударов. К. А. Мерецков писал: «Наступление 2-й ударной армии хотя и продолжало развиваться, но не в том направлении, в каком нам бы хотелось. Армия имела успех, продвигаясь в основном на запад и северо-запад, то есть туда, где противника почти не было, и удаляясь тем самым от прямой цели наступления — железнодорожной линии на Ленинград. Те же части, которые поворачивали на восток и наступали на Любань, успех имели незначительный. Очень скоро они уперлись в оборонительную позицию противника. Враг все время усиливал оборону» [363] Мерецков К. А. Указ. соч. С. 262. . Это подтверждает, что управление войсками внутри прорыва со стороны командующего фронтом было потеряно. Он уже не контролировал ситуацию. Выполняя приказ наступать, усталые и обескровленные войска углублялись в леса и болота, куда им позволял наступать противник. На стратегически важных участках немцы укрепляли оборону и не позволяли частям 2-й ударной армии приблизиться к Любани. По всей окружности освобожденной территории пытались наступать части 2-й ударной армии. 59-я бригада после ожесточенных боев овладела деревнями Дубовик, Большое и Малое Еглино. 87-я кавалерийская дивизия, 53-я и 57-я бригады втянулись в многодневные бои за село Ручьи, которое находилось в 25 км от Любани.

17 февраля на фронт прибыл маршал К. Е. Ворошилов. Он проинформировал командующего фронтом и его штаб о требовании Ставки: к 1 марта во что бы то ни стало овладеть Любанью. Он побывал в передовых частях 2-й ударной армии, ходил по траншеям, разговаривал с бойцами. В результате маршальской инспекции появилась директива Ставки. В ней уточнялись задачи 2-й ударной и 54-й армий Ленинградского фронта. Эти армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани с целью окружения и уничтожения любань-чудовской группировки, а по выполнению этой задачи наступать на Тосно и Сиверскую с целью ликвидации мгинской группировки и снятия блокады Ленинграда. «Эта директива означала по существу отказ Ставки от своего первоначального замысла, изложенного в директиве от 17 декабря. Поняв, что для его выполнения не хватает ни сил, ни средств, Ставка предложила последовательно разгромить вначале любань-чудовскую, а затем уже мгинскую группировки. Будь такое решение принято вначале, т. е. при организации операции, возможно, и исход ее был бы другой. Но в конце февраля, когда последовала уточненная директива Ставки, положение изменилось, силы и средства оказались израсходованными, а Ставка, по условиям той обстановки, которая сложилась на всем советско-германском фронте, не могла дать необходимого для развития операции усиления. Поэтому наступление и в измененных направлениях также имело незначительные результаты. Продвижение 2-й ударной и 54-й армий захлебнулось, наши войска остановились, не дойдя до Любани 10–12 км» [364] Хозин М. С. Об одной малоисследованной операции // Военно-исторический журнал. 1966. № 2. , — писал после войны бывший командующий Ленинградским фронтом М. С. Хозин.

Командование фронтом требовало скорейшего выхода частей 2-й ударной армии на железную дорогу Москва — Ленинград и взятия стратегически важного укрепленного пункта противника в Любани. Командующий армией генерал Н. К. Клыков докладывал: «В воздухе все время господствует авиация противника и парализует действия войск. Дорожная сеть в плохом состоянии. Подвоз фуража, продовольствия, горючего и боеприпасов далеко не обеспечивает существующих потребностей. Для развития успешного наступления армии надо три свежие дивизии, дивизион ракетных установок, не менее двух автобатальонов, не менее трех дорожно-строительных батальонов, не менее пятнадцати бензовозов, сено, пополнить конский состав и прикрыть армию с воздуха» [365] ЦАМО РФ, ф. 204, оп. 89, д. 21, л. 48. .