Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

А о том насколько зловещими были эти планы прекрасно видно из немецких документов. Ведь еще в меморандуме Розенберга от 2 апреля 1941 года были сформулированы основные направления деятельности немецких оккупационных властей в Прибалтике после окончания войны:

«Необходимо будет обеспечить отток значительных слоев интеллигенции, особенно латышской, в центральные русские области, затем приступить к заселению Прибалтики крупными массами немецких крестьян. Можно было бы, вероятно, использовать для этой цели большой контингент колонистов из числа немцев Поволжья, отсеяв предварительно нежелательные элементы. Но не исключено переселение в эти районы также датчан, норвежцев, голландцев, а после победоносного окончания войны и англичан, чтобы через одно или два поколения присоединить этот край, уже полностью онемеченный, к коренным землям Германии.

В этом случае, видимо, нельзя было бы обойтись и без перемещения значительных по численности неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики».

По оценкам одного из ведущих разработчиков плана «Ост» фашистского профессора Мейера:

«Из числа прибалтийского населения на месте нынешнего проживания могут быть оставлены и онемечены свыше 50% эстонцев, до 50% латышей и до 15% литовцев. Остальные должны быть выселены».

И если фашистам так не удалось в полной мере реализовать эти свои планы, то лишь потому, что после оккупации Прибалтики им было не до этого. Уж слишком они завязли в войне против Советской России, где борьба шла не на жизнь, а на смерть.

Тем не менее, вскоре после нападения на СССР для управления захваченными территориями Гитлером было создано рейхсминистерство по делам оккупированных восточных областей во главе с прибалтийским немцем Альфредом Розенбергом. Прибалтика и Белоруссия были объединены в единый рейхскомиссариат «Остланд» с центром в Риге. При этом рейхскомиссар Генрих Лозе был обязан руководствоваться инструкциями рейхсминистерства Розенберга, в которых были определены цели и задачи оккупационных властей:

«Цель деятельности рейхскомиссариата Эстонии, Латвии, Литвы и Белоруссии заключается в формировании здесь рейхспротектората, а затем в превращении этой территории в часть великогерманского рейха путем привлечения к сотрудничеству полноценных с расовой точки зрения элементов и мер по переселению. Балтийское море должно стать внутренним северным морем под владычеством Германии…

Рейхскомиссариат Остланда должен препятствовать любым поползновениям на создание эстонского, латышского и литовского государств, независимых от Германии. Необходимо также постоянно давать понять, что все эти области подчиняются немецкой администрации, которая имеет дело с народами, а не с государствами…

Что касается культурной жизни, то необходимо с порога пресекать попытки создания собственных эстонских, латышских, литовских и белорусских университетов и вузов. Не нужно возражать против открытия ремесленных училищ и небольших технических учебных заведений».

Так что если в начале фашистской оккупации Прибалтики у кого-то и были какие-то иллюзии относительно благих намерений немцев по отношению к местному населению, то очень скоро стало ясно, что Гитлер и не собирался предоставлять аборигенам даже чисто бутафорских атрибутов государственности. Тому есть масса доказательств, например, письмо Гиммлера от 12 июня 1942 года начальнику штаба имперского комиссариата по вопросам укрепления германской расы бригаденфюреру СС Грайфельту:

«Мне кажется, что в одном пункте меня неправильно поняли. Этот двадцатилетний план должен включать полное онемечивание Эстонии и Латвии… Я лично убежден, что это можно сделать… Хуже обстоит дело с Литвой. Здесь мы в меньшей степени можем рассчитывать на онемечивание населения. Более того, нам следует разработать общий план колонизации этой территории. И это должно быть сделано».

И прекрасно зная все это, Станкерас имеет наглость заявлять:

«Литва не считала себя в состоянии войны с Германией, потому что между жителями края и немецкими солдатами в дни совместной борьбы с Советами в Литве завязались дружеские отношения».

Насколько странной была завязавшаяся «дружба» немцев с прибалтами, прекрасно видно из меморандума 1942 года генерального комиссариата Латвии по вопросам обращения немцев с латышами, захваченного советскими войсками среди документов, брошенных фашистами в 1944 году при их бегстве из Риги: