Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Тем не менее, даже если предположить, что Сталин действительно поверил в наличие раскола среди нацистского руководства по вопросу о начале войны с СССР (который, кстати говоря, фактически имел таки место), то из этого вовсе не следует, что он при том еще и уверовал в свою исключительную способность использовать этот раскол для оттягивания или даже предотвращения фашистской агрессии. Хотя было бы странно, если бы Сталин не попытался использовать эту ситуацию в свою пользу.

Разумеется, Сталин понимал и то, что для выхода из войны Лондону будет нужен благовидный предлог, достаточно весомый в глазах западного общественного мнения. Ведь именно общественное мнение Запада заставило Чемберлена публично отказаться от политики умиротворения, дать Польше свои гарантии, а впоследствии и объявить войну Германии, чего он так не желал делать. Именно общественное мнение до сих пор и не позволяло английскому правительству принять неоднократные предложения Гитлера о заключении мира.

Скорее всего, таким предлогом могло послужить лишь обвинение Кремля в искусственном разжигании европейской войны и в неспровоцированном развязывании агрессии против Германии, а для этого Москве было достаточно начать всеобщую мобилизацию. В таком случае Форин офис мог бы заявить, что поскольку война перешла в схватку двух агрессоров, то Англия не намерена участвовать в разборках между диктаторскими режимами, и согласна подписать мирный договор с Берлином на условиях готовности Германии восстановить государственную независимость Франции, Бельгии и Голландии.

Именно с учетом возможности такого развития событий Сталин сразу после нападения нацистов на Югославию 6-го апреля резко меняет свою наступательную позицию по отношению к Гитлеру, и провозглашает недопустимость какого-либо дальнейшего провоцирования Германии. Естественно эта его новая точка зрения сделала невозможным проведение в СССР всеобщей мобилизации, поскольку еще со времен ПМВ объявление мобилизации приравнивалось к объявлению войны.

Очередная попытка Москвы завязать дипломатический диалог с высшим руководством Германии была предпринята на встрече Шуленбурга с Деканозовым, состоявшейся 12 мая. Согласно инструкции, данной Сталиным и Молотовым, советский посол должен был договорится об обмене письмами между Москвой и Берлином, для того чтобы ликвидировать слухи об ухудшении отношений между СССР и Германией. Однако в ответ на советские предложения Шуленбург достаточно дипломатично отклонил их:

«Он, Шуленбург, не может продолжить этих переговоров в Москве с Молотовым, так как не имеет соответствующего поручения от своего правительства. В настоящее время он сомневается даже, получит ли он такое поручение. Он, конечно, сделает все, чтобы такие полномочия получить, но он не уверен, что их получит».

Тем не менее, благодаря настойчивости советской стороны, в мае обмен письмами между Сталиным и Гитлером все же состоялся. О том, что Сталин показывал эту переписку Жукову, есть упоминание, например, в книге Безыменского «Гитлер и Сталин перед схваткой», который записал со слов маршала:

«Читайте, — сказал Сталин. Я стал читать. Это было письмо Сталина, адресованное Гитлеру, в котором он кратко излагал свое беспокойство по поводу немецкого сосредоточения, о котором я докладывал несколько дней назад. А вот ответ, читайте, — сказал Сталин. Я стал читать. Боюсь, что не могу столько лет спустя точно воспроизвести ответ Гитлера. Но другое помню точно: раскрыв 14-го утром „Правду“, я прочитал сообщение ТАСС и в нем с удивлением обнаружил те же самые слова, которые прочитал в кабинете Сталина. То есть в советском документе была точно воспроизведена аргументация самого Гитлера».

Вот что писал в своем послании фюрер Сталину:

«При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами. Уверяю Вас честью главы государства это не так.

Со своей стороны, я тоже с пониманием отношусь к тому, что Вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск…

Речь идет об одном месяце. Примерно 15–20 июня я планирую начать массовую переброску войск на Запад с Вашей границы.