Анатолий Александров - Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года - от Забайкалья до Кореи

Поравнявшись с ним, командир базы обращается к матросам и офицерам, белоснежной стеной застывшим на флагманском борту:

— Поздравляю с благополучным прибытием в Порт-Артур!

— Ура... а... а! — раскатисто несется в ответ с флагмана. Катер контр-адмирала Ципановича поочередно обходит все суда, возвращается к причалу и принимает на борт командующего советскими войсками на Ляодунском полуострове генерал-полковника Людникова и генералов его штаба. Юркий катер командира базы вновь бороздит воды внутреннего рейда, и прибрежные горы вновь оглашаются громовым «Ура!» матросов — тихоокеанцев.

Весь день празднично шумел легендарный Порт-Артур. В одночасье город забелел парадными форменками советских моряков, которые своим присутствием как бы омолодили его старинные, вросшие в землю постройки. Матросы стайками бродили по узким переулкам старой китайской части Порт-Артура, взбирались на Энергетический утес и Перепелиную гору, снова спускались в порт, к гавани, осматривая и ощупывая чуть ли не каждый камень. Столько о нем, Порт-Артуре, прочитано и передумано, и вот он, легендарный, загадочный, наяву, перед тобой.

К пятнадцати часам офицеры с кораблей пришли в свой клуб — старинное морское офицерское собрание. Командир базы контр-адмирал Ципанович дал обед в честь моряков-тихоокеанцев, прибывших в Порт-Артур. В восемнадцать часов на громадном дворе, примыкающем к клубу, открылся матросский митинг, завершившийся большим праздничным концертом флотских самодеятельных талантов...

Император Хирохито не скрывал своего волнения, спросил министра иностранных дел:

— Вы выполнили тяжкое наше поручение, Сигэмицу, но что более всего бросилось вам в глаза в поведении американцев?

«Первый дипломат» Японии уже пережил гнетущую подавленность духа и, бросив короткий взгляд в сторону Хирохито, спокойно ответил:

— Соединенные Штаты в большей степени, чем другие союзные державы, чувствуют себя победителями в закончившееся войне, Ваше Императорское Величество. Полагаю, что к такому выводу пришли и другие члены нашей делегации, глядя на поведение генерала Макартура и адмирала Нимица. Этим духом их превосходства была пропитана вся церемония подписания акта о капитуляции Великой Империи.

— А что вы скажете, Умэдзу? — Хирохито всем корпусом повернулся в сторону начальника Генштаба армии и тут же добавил: — Чтобы правильно строить свою военную политику в ближайшее время, нам надо как можно лучше знать расстановку политических сил в лагере союзных держав. Это, как я считаю, самое главное для нас.

— Я думаю, Ваше Императорское Величество, что, обладая атомным оружием, американцы постараются доминировать в лагере союзников. Но объективно противоречия в стане нашего противника будут нарастать, что, несомненно, должно пойти на пользу Великой Империи.

— И что же мы в таком случае должны делать? — император продолжил диалог с членом своей Ставки.

Генерал Умэдзу знал, что надо делать, и, не колеблясь, уверенно ответил:

— Великая Империя должна извлечь из своего стесненного положения максимум пользы. Нам придется выполнить требования акта о капитуляции и при этом сохранить становой каркас армии и флота. Без них Японии не устоять как великой державе. Демобилизуя армию, наше правительство должно уберечь от развала штабное хозяйство. Что же касается военного флота, то там, на мой взгляд, важнее всего сохранить новейшие технологии и производственную оснастку по судам основного класса.

Из уст начальника Генштаба армии такое заявление Хирохито услышал впервые и сразу же вовлек в разговор начальника военно-морского Генштаба адмирала Тоеду, тоже члена своей Ставки:

— Вы, Тоеда, разделяете эту точку зрения генерала Умэдзу?

— Разделяю, Ваше Императорское Величество, — отозвался начальник военно-морского Генштаба и продолжил диалог: — Правительству следует также побеспокоиться о сохранении наших военных министерств — военно-морского и сухопутной армии. Это самое главное.

— Этот вопрос нами в принципе уже решен, Тоеда, — бросил реплику премьер-министр Хигасикуни.

Император предложил высказаться по затронутым вопросам другим членам японской делегации, но никто из них не проронил ни слова. На этом встреча и закончилась...

Как только генерал-лейтенант Деревянко кратко доложил маршалу Василевскому о результатах своего «исторического броска» в Токио, Главком дальневосточной группировки сразу же позвонил в Ставку. Как и было договорено ранее, Сталин ждал этого звонка. Он хотел немедленно знать подробности происшедшего события на рейде Токийской бухты. Но и на этот раз Верховный Главнокомандующий остался «формалистом». Он спросил: