Анатолий Александров - Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года - от Забайкалья до Кореи

— Нет, товарищ Сталин, мне о составе японской делегации пока что ничего неизвестно.

В разговор тут же вступил нарком иностранных дел Молотов. Он дипломатично заметил.

— Вчера пришло сообщение из Токио о том, что главой японской делегации назначен министр иностранных дел Сигэмицу, наш давний знакомый.

Председатель Совнаркома СССР согласился:

— Действительно, давний. Создается впечатление, что в отношении премьеров, министров иностранных дел и военных министров в Токио ходят по заколдованному кругу. То они уходят в отставку, то снова возвращаются на политическую сцену, одни с повышением, другие с понижением. А что же американы с высадкой своих оккупационных войск не спешат на японские острова? — Верховный всем корпусом снова повернулся в сторону начальника Генштаба.

Генерал армии Антонов возразил:

— Высадка американских оккупационных войск в Японии, как сообщил мне утром генерал Дин, товарищ Сталин, началась вчера. На авиабазу в Ацуге прибыл передовой отряд морских пехотинцев. Кроме того, по данным нашей авиационной разведки, в направлении Токийского залива движутся сотни американских боевых кораблей во главе с авианосцами. Так что, и после одержанной победы союзники пытаются психологически устрашить недавнего противника своей непревзойденной военной мощью.

— Японца пусть устрашают, но нас они уже не устрашат, — как-то самонадеянно бросил в ответ Верховный.

— И еще американцы усиленно занимаются репатриацией своих военнопленных из Маньчжурии, — ровным голосом заметил нарком Молотов. — Сегодня я получил очередное письмо их посла Гарримана по этой «жгучей проблеме».

— Письмо с претензиями к Советскому Союзу? — председатель Совнаркома напрягся, был само внимание.

Нарком Молотов, как и прежде, ровно пояснил:

— Нет, с благодарностью. Первый отряд американских военнопленных во главе с генералом Уайнрайтом прибыл в Чунцин. А Советскому правительству — сердечная благодарность за оказанное содействие в их освобождении и эвакуации из мукденского лагеря.

— Так и должно быть, — Сталин снова начал ходить взад-вперед вдоль кабинета. — Товарищ Мерецков тоже доложил мне вчера по телефону, что его войска освободили концлагерь, созданный японцами для военнопленных и интернированных лиц союзных держав в корейском городе Сейян. Они тоже благодарны Красной Армии за освобождение из неволи. Для них это стало большим счастьем. Ведь они уцелели и вернутся на родину, к своим семьям.

Только в самом конце этого заседания начальник Генштаба генерал армии Антонов поднял вопрос о судьбе семей пленных японских генералов. Он хорошо помнил — командующий 1-м Дальневосточным фронтом ждет ответ из Ставки по этому, непростому для него вопросу. Впрочем, такой вопрос вполне мог возникнуть и у командования Забайкальским и 2-м Дальневосточным фронтами, в «активе» которых находилось более половины пленных генералов противника.

На этот раз Верховный не стал сразу высказывать свое исчерпывающее решение, а предпочел выслушать мнение членов Политбюро ЦК, ГКО и Ставки по актуальному, но «необычному вопросу».

Заглавным получилось высказывание наркома внутренних дел Берии. Он отверг всякую возможность появления на советской территории членов генеральских семей противника и предложил переселить их в Мукден или Дальний, где, по его мнению, они быстро «растворятся» в сложном многонациональном конгломерате. Проблема, таким образом, незаметно для постороннего глаза разрешалась сама собой.

Член ГКО маршал Ворошилов, напротив, считал, что эту проблему не стоит пускать на самотек. Семьи всех пленных генералов Квантунской армии следует собрать в одно место и на положении интернированных лиц поселить в военном городке бывших оккупантов в Харбине или Муданьцзяне. Снова вернуться к этому вопросу придется тогда, когда в Японии стабилизируется оккупационный режим союзных держав и представится возможность для их переселения на родину. Возможно, заметил он, этот вопрос еще придется как-то утрясать с «капризным американским союзником».

Отличную от других точку зрения на проблему высказал председатель Госплана Вознесенский. Он заявил, что не стоит придавать ей большое государственное значение. Наше фронтовое командование в Маньчжурии уже создало свыше ста военных комендатур, и пусть они в каждом отдельном случае конкретно решают и вопрос о размещении семей пленных японских генералов. Переселять их в Японию так или иначе придется, но это вопрос отнюдь не сегодняшнего дня.