Марселен Дефурно - Повседневная жизнь Испании Золотого века

Более многочисленны те, кто приветствует решение, которое они называют одновременно благоразумным и героическим, и кто, не отрицая вреда, нанесенного этим решением Испании, полагает, что нельзя даже сравнивать этот вред с уроном и общей опасностью, которые угрожали королевству все то долгое время, пока мориски продолжали в нем жить. Как можно надеяться, говорят они, привести к вере в Христа столь упрямых людей, которые более века упорно сопротивлялись как проповедям, так и преследователям и которые остались столь же верны Корану, как и африканские мавры? Пасторы, коим было поручено разъяснять маврам католическую доктрину, хорошо знали, что даже если те и соблюдали обряды христианской религии, делали это притворно, из страха перед инквизицией; поскольку их вынуждали исповедоваться перед Пасхой, они прилежно являлись на исповедь, но не каялись ни в одном из своих грехов; никогда они не обращались к священникам, чтобы те причащали больных, а порой, опасаясь, как бы те не пришли сами по долгу службы, утаивали свои болезни, создавая видимость скоропостижной кончины — во всяком случае, так говорили домочадцы, злонамеренно скрывавшие правду. {12} 12 Свидетельство Брюнеля, записанное спустя более сорока лет после изгнания, демонстрирует глубокие отголоски этого события не только в материальном плане, но и в испанских душах. Сервантес приветствовал «героическое» решение великого короля Филиппа III, а валенсийский историк Эсколано в своих Décadas de la historia de Valencia говорит о «прекрасном саде Испании, превращенном в иссушенную и пустынную степь». Б. Жоли, который посетил эту местность до изгнания, упоминает об уловках, к которым прибегали мориски, чтобы избежать подчинения христианским порядкам.

Впрочем, их число не уменьшалось, а, напротив, стало увеличиваться с тех пор, как Филипп II изгнал их из бывшего Гранадского эмирата — увеличиваться по причине того, что никто из них не служил в армии и не уходил в монастырь, но все они женились и имели много детей, которых воспитывали в ненависти к христианству. И вот сложилось так, что большинство этих морисков, в количестве до 70 тысяч семей, собрались на землях Валенсийского королевства, прямо у берегов Берберии, откуда часто прибывали пираты, сходившие по ночам на берег со своих бригантин и похищавшие христиан — мужчин, женщин и детей, чтобы увезти своих пленников в Алжир и другие города; поскольку же король Испании вел постоянные войны с маврами и турками из Берберии, испанские мориски вполне могли встать на сторону врага и помочь ему. Так что мудрое провидение помогло изгнать их из этой страны.

Но, как бы то ни было, королевство Валенсия с той поры оставалось разоренным и множество деревень, где жили мавры, так до сих пор и не заселено, а земли не обрабатываются. Испания не смогла оправиться от столь большой потери, которую некоторые оценивают в несколько миллионов человек; но я не думаю, что она была столь велика, поскольку, кроме Арагона, откуда также пришло большое количество морисков, которые превратили в цветущий сад долину Эбро, в других частях страны их было не так уж много. {13} 13 Берто, который также говорит об изгнании мавров, приводит цифру — 900 тысяч сосланных людей. X. Лапейр (Н. Lapeyre, Géographie de L’Espagne morisque ), опираясь на неопровержимые документы, приводит общую цифру 270 тысяч.

Помимо этого, по словам некоторых авторов, есть еще несколько причин, ослабивших Испанию. Завоевание колоний в Америке и их заселение вызывали каждый год отток населения из Испании. Многие люди обосновывались на новых землях, полагая, что они лучше тех, которые они оставили, и надеясь найти там свое счастье. Но сокровища Перу дали Испании лишь мнимые богатства и завоевание Южной Америки стоит расценивать скорее как кару небесную, нежели милость Божию. {14} 14 В 1619 г. Санчес де Монкада (Sánchez de Moncada) писал: «Бедность Испании явилась результатом открытия Америки». Эта идея уже высказывалась до него при Филиппе II автором Norte de Príncipes (долгое время приписываемого Антонио Пересу, советнику короля).

В самом деле, испанцы, сделавшиеся хозяевами этих сокровищ, использовали их не только для того, чтобы вести крупномасштабные войны во времена правления Карла V и его сына Филиппа, но и чтобы покупать у других народов все, в чем испытывали нужду, так что Испания служила всего лишь каналом, по которому золото из Южной Америки прибывало в Европу для того, чтобы обогатить другие страны. Так, если сравнить земной мир с телом, то Испания предстает ртом, который получает добротное вкусное мясо, пережевывает его, подготавливая для того, чтобы отправить к другим частям, а сама лишь чувствует его вкус или смакует то, что застревает в зубах. {15} 15 Brunel, p. 153. Таким образом, Испания не может обходиться без торговли с другими народами, даже в состоянии войны, как это было во время войны с Францией, когда торговля осуществлялась не только в Бискайе, Наварре и Арагоне, где она практически всегда была разрешена, но и по всей Испании, где ее отстояли, поскольку Прованс всегда поддерживал связи с Валенсийским королевством просто из нужды в продовольствии; по тем же причинам Бретань и Нормандия, а также другие провинции, расположенные на океанском побережье, поддерживают отношения, соответственно, с Бильбао и Кадисом. Я говорю не только о пшенице и тканях, привозимых из этих областей; завозятся также и многие другие виды ремесленной продукции, от скобяных изделий и вплоть до шпаг, так что неверно было бы думать, будто все хорошие клинки делаются в Толедо.