Марселен Дефурно: Повседневная жизнь Испании Золотого века

Духовная и церковная история золотого века в Испании имеет ту отличительную особенность, что ее миновала Реформация. Это само по себе представляется загадкой, поскольку испанская церковь, подверженная всем характерным порокам того времени, нуждалась в реформировании не меньше, чем в странах, переживших Реформацию. Единственным правдоподобным объяснением может служить тот факт, что мультикультурный характер испанского общества отвлекал его внимание от проблем самой церкви, направляя всю энергию на конфронтацию с иудаизмом и исламом. В связи с этим возникает вопрос о значении инквизиции. М. Дефурно в своей книге уделяет ему много внимания, и его оценка деятельности Святой службы мне представляется более обоснованной, нежели предпринимавшиеся в последние десятилетия попытки представить ее довольно безобидной, находящейся как бы на периферии общественной жизни. Инквизиция не только терроризировала представителей культурных и религиозных меньшинств, но и подавляла духовную свободу испанского общества в целом, оказывала крайне негативное влияние на литературу, искусство и науку, изолировала Испанию от других европейских стран.

По крайней мере, первая половина золотого века Испании была действительно славной эпохой в истории страны. Ее стремительный взлет, превращение при Карле V (1516–1556) в мировую империю, над которой никогда не заходит солнце, ставили в тупик многих историков, пытавшихся искать объяснение этому феномену. Не менее трудные вопросы ставил перед историками и последовавший за этим взлетом упадок Испании, заставлявший многих испанцев с пессимизмом смотреть на судьбы своего отечества. Этот пессимизм находил свое выражение, в частности, и в высказываниях подобного рода: Испания якобы была по-настоящему великой и процветающей при Католических королях Фердинанде и Изабелле, а то, что называют золотым веком, в действительности оказалось лихорадочным блеском упадка.

Так не является ли золотой век Испании иллюзией? Ответ на этот вопрос зависит от политических и моральных установок индивида, и многие испанские историки в XIX–XX веках проклинали весь этот период как время тирании и массовых предубеждений. Другие, не отрицая, что Испания была в XVI веке великой державой, усматривают в ее последующем упадке напоминание о неизбежности расплаты за имперское величие. Если же попытаться уйти от моральных и идеологических оценок эпохи, получившей название золотого века, и принимать во внимание только факты, то придется признать, что в течение полутора столетий Испания прочно занимала положение великой европейской державы, осуществила колонизацию Южной Америки и Филиппин, выступала в роли стойкого и бескомпромиссного защитника католической веры и обогатила мировую цивилизацию вершинными достижениями своей культуры. В истории страны это был воистину золотой век, даже если повседневная жизнь большинства ее населения была весьма далека от райского блаженства, о чем увлекательно рассказал М. Дефурно в своей книге, за чтением которой можно провести с пользой для себя много приятных часов.

В. Д. Балакин

Применительно к Испании, выражение «золотой век» ( el Siglo de oro ) может пониматься двояко. С одной стороны, оно охватывает весь период (около полутора веков) от начала правления Карла V и до заключения Пиренейского мира, в течение которого золото и особенно серебро, поступавшие из Америки, позволяли Испании осуществлять крупномасштабные акции за ее пределами и распространять свое влияние на всю Европу, тогда как с конца царствования Филиппа II во внутренней жизни страны стали проявляться симптомы, свидетельствовавшие о ее экономическом истощении. С другой стороны, этот термин относится к эпохе, которую прославил гений Сервантеса, Лопе де Вега, Веласкеса и Сурбарана. В этот период политически ослабленная Испания добилась признания со стороны своих соседей блистательными достижениями в области культуры и особенно литературы, породившими за пределами страны, в частности во Франции, многочисленные подражания, давшие начало Великому веку Европы.

Попытка представить исчерпывающую картину «повседневной жизни», которая охватила бы весь XVI век и первую половину следующего столетия, сопряжена с риском анахронизма не только в описании материальной стороны жизни людей, но и, что кажется нам более важным, в понимании этой стороны. Поступки и поведение, образующие повседневную жизнь каждого индивида или каждой группы людей, неотделимы не только от социальных структур, к которым они принадлежат, но и от концепций и идеалов, которые им навязываются и которые представляют собой отличительный признак эпохи.