Грэм Робб: Парижане. История приключений в Париже.

Кое-что было всегда очевидно: город, построенный людьми, равнодушен к их желаниям. Он демонстрирует им в монолитной форме их выдумки, россказни о близких отношениях и славе, любви и вечной гордыне, легенды и истории, которые знал только один человек или которые заставили целые поколения верить в них. Он убеждает даже самых успешных людей, страдающих манией величия, в незначительности их мечты. Париж показывает свое истинное лицо с вершины башни Монпарнас, где охрана патрулирует вдоль ограждения от самоубийц. Большая часть этой галактики рассеивает вокруг себя свет, достигающий в темноте горизонта во всех направлениях.

Каждый существующий город – это древнее захоронение, осадочная гора, оставшаяся после всех поколений людей, мигрировавших вниз, в почву. Короли, королевы и императоры – всего лишь его слуги. Они помогают ему стереть даже саму возможность памяти. Памятники, возведенные Наполеоном III, предали забвению акры истории. Бульвар, названный в честь сражения, изгладил из памяти напоминания о миллионе жизней, а в конце правления Наполеона государственные архивы сгорели.

В восьми тысячах километров от Парижа, на острове в Южной Атлантике, Наполеон Бонапарт мечтал о том, что он мог бы сделать, «имей на это лишь двадцать лет и немного свободного времени». В глазах прозорливого изгнанника Париж был державой, которую он держал в своей руке. Если бы только время было на его стороне, старый город исчез бы: «Вы напрасно искали бы его. Не осталось бы и следа».

На острове Святой Елены Наполеон тщательно перебирал свое прошлое: швартовка речного судна под башнями Иль-де-ла-Сите, толпы народа, наводнившие узкие улицы, военная академия Эколь милитер и Пале-Рояль. Он вспомнил один день в ужасном 1792 г. Тревожно звонили колокола, и стали распространяться слухи о большом бунте. Оборванная армия выплеснулась из предместий и направилась в Тюильри. Он покинул гостиницу на улице Мэль и направился в квартал трущоб и разрушенных особняков между Лувром и площадью Карусель. Опасная шайка головорезов шла, выставляя напоказ голову, насаженную на пику. Заметив молодого капитана с чистыми руками в выстиранной и отглаженной одежде, они потребовали, чтобы он закричал: «Да здравствует народ!» «Что, как вы понимаете, я поспешил сделать».

Он направился на площадь Карусель, где зашел в дом друга. Дом был превращен в подобие склада: он был набит имуществом аристократов, которые бежали из страны, взяв те немногие деньги, которые им были предложены за их мебель, безделушки и семейные портреты. Он пробрался наверх через обломки уходящего мира и выглянул из окна: толпа штурмовала дворец Тюильри, безжалостно расправляясь с гвардейцами-швейцарцами. Из этого окна, словно с театрального балкона, он своими глазами видел конец французской монархии. Спустя годы, по вечерам, когда император, изменив внешность, бродил по парижским улицам, подслушивая, изучая лица парижан в поисках путеводной нити в мир, который создавал, он искал тот дом, в котором столько истории произошло у него на глазах. Но его распоряжение провести реконструкцию того квартала было так скоро исполнено и «произошло так много крупных изменений, что я никогда не смог найти его».

Седловина Ла-Шапель по-прежнему не значится на карте, и в Париже по-прежнему нет горы. В отличие от людей случайность в географии не должна быть увековечена, и, возможно, как намекнуло письмо из географического института, уже не существует. В XIX в. железные дороги проходили через эту седловину, почти выравнивая ее. Выемка грунта изменила ландшафт; белый пар, вырывающийся из труб локомотивов, образовал новое небо над Ла-Шапель, создав новые пути для фантазии – полоса тротуара, дворец из труб, вереница привидений на черном канале. В 2010 г. лишь объем уличного движения свидетельствует о важности седловины. Этот мозговой ствол будущего города, где путешественники проходили даже раньше, чем на острове посреди Сены появилось поселение, в настоящее время является тем маршрутом, по которому едут поезда железнодорожной сети «Евростар» из Лондона. Всякому, кто любопытен и хочет знать, где находится это место, должен искать его по левую сторону идущего в Париж поезда вскоре после локомотивного депо с надписью «Вокзал Ланди» (произошло от названия ярмарки Ланди в мифическом городе галлов). Когда поезд достигает вершины, появляется слабое ощущение того, что двигатели тянут рывками, но седловину легко пропустить, так как вагоны проходят над ней, когда уже сделано объявление: «Через несколько минут мы прибываем на Северный вокзал». И пора убрать книгу, собрать багаж и приготовиться к встрече с удивительным творением, где даже самая тихая улочка полна приключений.