А Немировский - Откуда пошел, как был организован и защищен мир

В "Ригведе" мировое пространство мыслилось уже вырванным из хаоса, освобожденным от чудовищ и освоенным богами. История этого освоения составляет содержание мифов, раскрываемых, однако, не полностью. Более того - то, что при чтении воспринимается как фрагмент повествования или отрывок диалога между людьми и почитаемыми ими богами, на самом деле есть магия: заклинание, заговор, либо молитва с их функциональным или ритуальным назначением. Например, рассказ о подвигах Индры, разрушающего крепости дасью, завершается словами: "Умело метни в дасью дротик! Умножь арийскую силу и блеск, о Индра!" Для поющего гимн его смысл - в возбуждении ярости у призываемого бога, в умножении его сил, а рассказ о былом подвиге, служащий как бы напоминанием о его прежней удаче, не обращен к слушателям. В этом глубокое отличие ведийских мифов от греческих (гомеровских), прославляющих подвиг бога и рассчитанных на его восхваление. Вообще ритуальный аспект главенствует над повествовательным. Однако создатели вед знали мифы, как бы держали их в уме, и по ведам, используя параллельно древнюю комментаторскую литературу и эпические поэмы, можно реконструировать мифологический сюжет, разумеется, без полной уверенности в том, что реконструкция в точности соответствует оригиналу (Кейпер, 1986, 32 и сл.).

В ряде случаев ведийский миф развертывается, подобно побегу из семени, разрастается, как тропическое дерево и, сплетясь с подобными себе, наполняет шумом, шелестом и звучанием множества имен. Непостигаемое искусство создателей индийских мифо-поэтических текстов таково, что не кажется преувеличенным восторженное отношение к ним индийской традиции. Их обозначение - риши (от глагола в значении "течь", "изливаться") - связано с Вач, владычицей речи, на том же уровне, на каком она сама связана с рекою (рус. "река" - "речь" сохранило эту семантику). Создателей гимнов называли также "кави", мудрецами, используя индоевропейскую основу "ков", от которой происходят наши ковать и ковы в смысле "чародейство". Третье их имя - качи - "восхвалители", "вдохновители". И, конечно же, среди тех, кого они восхваляли, была и Вач, провозглашенная в одном из гимнов "Ригведы" духовным началом, заполнившим небо и землю, несущим на себе богов и обладающим чувством признательности к тем, кто постиг её законы: "Кого возлюблю, того наделю могуществом, сделаю брахманом или риши", - так о себе говорит сама Вач. Степень древности вед не поддается точному определению. Сходство имен богов в ведах и древних религиях других индоевропейских народов приводила ученых к мысли, что некоторые части вед могут восходить даже к III тыс. до н. э. Но для датировки вед решающий признак - не эта общность, а расхождение между религией вед и авестийской (древнеиранской) ветвью индоевропейской религии. При всей общности пантеона и культа авестийской и ведийской религий существуют и кардинальные различия: в "Авесте" дэва - злой дух, а в ведах - бог; соответственно в первой Индра демон, а во второй - один из главных богов. Таким образом, веды могли возникнуть лишь после того, как их создатели покинули общую индоиранскую почву, т. е. в начале освоения ими Западной Индии.

От вед к веданте

На фундаменте вед ещё в древности возникла необозримая словесность, очевидной целью которой было сделать доступным понимание этих ранних произведений последующими поколениями и облегчить их использование в культе. К первой группе комментариев принадлежали "Брахманы" - священные книги, отображающие ритуальную сторону вед, разъясняющие связь между отдельными ведами и предлагающие их всестороннее теологическое, этимологическое и грамматическое толкование. Так же, как веды, они анонимны, но приписаны древним авторитетам. Эти тексты служат свидетельством приоритета культа, осуществлявшегося брахманами-жрецами, подчас ставящими мистическую силу жертвоприношения выше власти богов. Наиболее известны священные книги - "Шатапатха" ("Брахмане ста путей"), содержащая наибольшее число мифологических сюжетов, и "Айтарейя". Весьма интересен сюжет о мудреце и знатоке жертвоприношений Шунахшепе. Это единственный литературный текст с множеством стихотворных вставок ("Айтарейя-брахмана", VII, 13). В "Шатапатхе" наряду с объяснением ритуала Белой Яджурведы приводится миф об апсаре Урваши в версии, более развернутой, чем в ведах ("Шатапатха-брахмана", XI, 5, 1). Часть легенд создана самими жрецами на предмет лучшего усвоения деталей ритуала. Так для объяснения, почему при жертвоприношениях Праджапати молитвы произносятся шепотом, приводится спор между Разумом и Речью, победу в котором благодаря судейству самого адресата жертв - одерживает Разум, после чего обиженная Речь переходит на шепот. Тем не менее речь впервые рассматривается как универсальная категория, используемая не только людьми, но и животными ("Шатапатха-брахмана", IV, 1, 6). В то же время брахманы ценны изложением ведийской космогонии. Шатапатха-брахмана сохранила рассказ о рождении из изначальных вод яйца и появлении из него бога-творца Праджапати. Автор уверяет, что у Праджапати не было противников, ибо произведенных им же асуров он истребил в самом начале. В других частях этой же книги асуры - постоянные противники Праджапати и других, созданных им богов.