Сражающиеся под стенами Ланки, отдыхая во время боя, вдруг услышали усиливающийся мелодичный звук. Вскинув головы, они долго вглядывались в небо и не могли понять, откуда он исходит, пока не связали его с каким-то увеличивающимся в размерах предметом, напоминающим птицу. И вот уже всем стало видно, что это не птица, а колесница, запряженная конями. Она плавно опустилась недалеко от перенесенной с Хималаев горы. Матали соскочил на землю и обратился к подошедшему Раме с почтительными словами:
- Я направлен к тебе благосклонной волей громоносного Индры. Соблаговоли подняться на его колесницу, доблестный Рама. В кузове ты найдешь оружие Индры, громовые палицы, заревые всполохи, исполинский непробиваемый панцирь и лук. Я, Матали, рад быть твоим колесничим.
Обошел Рама колесницу слева направо, пощупал толщину борта, толкнул ногой одно колесо, чтобы проверить, прочно ли оно держится на оси, подтянул подпругу. Затем, наклонившись, он отвязал прикрепленный к скрепам панцирь, поднял лук и молниеносным прыжком занял место на превосходной колеснице рядом с Матали, уже державшим вожжами упряжку.
Гибель Раваны
И вот на поле под стенами Ланки в дыму и грохоте развернулся бой колесниц. Равана могучей рукой бросил дротик, но острие его расплющилось о панцирь Индры, скованный из небесного металла. Тогда Равана выпустил тучу приятных глазу золотых стрел, превращавшихся на лету в ядовитых змей. Рама же применил оружие, дарованное ему Гарудой. Его стрелы в полете превращались в орлов и пожирали змей. Тогда Равана выпустил другие стрелы. Одна из них ранила колесничего Индры. Другой стрелой Равана сбил стяг Индры, развевавшийся на золотом древке. Две стрелы Раваны застряли в крупе небесных коней. Стрелы Раваны не давали Раме приладить к бою лук, и неистовый гнев охватил великого воителя. Его пылающее яростью лицо заставило содрогнуться Равану, но все же владыка ракшасов пересилил страх и взял в руку оружие беспредельной мощи, низвергавшее огонь, схожее блеском и твердостью с алмазом.
- Сейчас, - крикнул владыка летающих ночью, - ты будешь уничтожен вместе с Лакшманой, разделишь участь моих воинов.
И занес Равана за плечо свое колдовское копье, и полетело оно со звоном, ибо к древку было привязано восемь колоколов. Но и это оружие отразил Рама тучей стрел. Они неслись к пламени, как мотыльки к приманке, и погасили его. После этого Рама метнул копье, посланное ему Индрой, и вдребезги разбил оружие, на которое Равана возлагал надежды, а затем засыпал стрелами коней Раваны и несколькими стрелами ранил его самого. Равана пошатнулся и мог бы упасть, если бы его не подхватил колесничий, который повернул коней и погнал колесницу к городским воротам.
Придя в сознание, Равана загорелся гневом:
- Как ты посмел увезти колесницу! - вопил он. - Теперь меня сочтут трусом!
- Я это сделал для твоей же пользы, господин, - оправдывался колесничий. - Ведь ты был без чувств. Но теперь я могу вернуться на поле боя, если ты прикажешь.
- Ты ещё спрашиваешь?! - закричал Равана.
И вот снова разгорелась битва. Колесница Рамы ринулась навстречу показавшейся из ворот колеснице Раваны. Над головою Рамы гордо развевался стяг Индры. Охваченный яростью, Равана решил его во чтобы то ни стало сбить, но его стрелы лишь задевали золотое древко. Стрела же Рамы, рванувшись со свистом, снесла стяг Раваны. Еще сильнее разъярившись, пустил Равана тучу стрел в коней, ранив одного из них.
И тогда обратился к Раме Матали, возничий Индры:
- Сразить Равану может лишь оружие Брахмы, стрела, подобной которой нет ни в одном из трех миров.
И вынул Рама из колчана стрелу, сотворенную Брахмой, полученную от Агастьи. Она сверкала, словно бы вобрала в себя весь жар мирозданья. И задержать её были бессильны гранит и железо. Как игла мастерицы, что проходит сквозь лен, она могла пронзить всю землю.
Произнеся заклинание из Веды, приложил Рама стрелу к дуге огромного лука, заправил конец её в тетиву и натянул лук могучим усилием. И понеслась Неотвратимая, пробила грудь Раваны и сама вернулась в колчан. Упал Равана, испуская дух, на землю. И тотчас послышалось гуденье раковин, рокот божественных барабанов, и Вайю, посланный богами, осыпал победителя ливнем цветов.
Когда все стихло, стало слышно причитание Вибхишаны:
- О мой могучий брат! Свершилось то, что я тебе предрекал. Ты погубил себя и все наше семейство.
И подобно эху на это причитание ответил вопль жен Раваны, донесшийся из города.
Читать дальше