Николас Хеншелл - Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Термин «абсолютизм» утверждался в историографии четырьмя основными способами. Несомненно, монархи стремились установить свою власть над пестрой мозаикой подвластных им территорий и учреждений, чтобы сосредоточить принятие решений в своих руках и обеспечить их исполнение. Что в данном случае послужило для них импульсом?

Марксисты считали, что понятие «абсолютизм» полностью характеризует существовавшую социально–экономическую систему. Для них «абсолютизм» был механизмом, с помощью которого знатные землевладельцы угнетали крестьян. В Восточной Европе дворянам было позволено сделать своих работников крепостными: за это знать должна была служить короне в армии или в бюрократическом аппарате. В Западной Европе крепостное право исчезло. Землевладельцы заменили феодальное принуждение крестьянства «абсолютистским» принуждением со стороны королевской вла–сти, поскольку дворяне интегрировались в состав государственной машины, покупая должности. К несчастью для этой теории, именно дворяне нередко были основными противниками «абсолютистского» государства, а в Швеции дворянство стало его жертвой. Должности приобретали главным образом незнатные буржуа. Хотя за столом монархов раннего Нового времени дворянство снимало сливки, оно не было единственным участником пиршества. 1

Противоположная точка зрения представляет «абсолютизм» спланированным воплощением теории, а не результатом действия обезличенных сил. Эту модернизированную, действенную, целенаправленную и разумную версию монархии изобрели юристы, философы и епископы раннего Нового времени. Но поскольку теория постоянно использовалась для оправдания желаний монарха, вряд ли именно она служила побудительным мотивом. Ришелье демонстративно привлекал эту теорию для обоснования своих действий. Более вероятным кажется то, что монарх использовал новые идеи при решении практических насущных задач, а не следовал грандиозному плану. 2

Две наиболее распространенные концепции «абсолютизма» считают главным фактором формирования «абсолютизма» практическую необходимость преобразований в стране. Одна версия подчеркивает роль войны и «военной революции». Характерным было увеличение французской армии от 50 000 человек в XVI столетии до 400 000 в 1700 году. Это обусловило складывание фискально–военного государства, приспособленного к ведению войны и к выживанию в мире безжалостного соперничества. Для этого нужно было вводить и собирать налоги, при необходимости можно было обойтись и без содействия пассивно сопротивлявшихся сословных представительств. Чтобы увеличивать категории имущества, облагавшиеся налогом, нужно было поощрять экономическое развитие: торговля и промышленность находились в жестких тисках государственного регулирования. Эти цели, в свою очередь, требовали создания бюрократии, не использующей тактики саботажа, к которой прибегали властные группировки. Другая версия выдвигает на первый план стремление правительств эпохи раннего Нового времени улучшить духовное и материальное благосостояние своих подданных. Трудно воспринимать всерьез шутки относительно пушечного мяса, которые можно встретить в мемуарах Фридриха II. И все же концепцию «регулярного полицейского государства» следует принимать

1 Miller J. 1990. Absolutism in Seventeenth Century Europe. M acmillan. P. 6-13;

Anderson P. 1979. L ineages of the Absolutist State. Verso.

2 Miller J. 1990. P. 7-8; Parker D. 1983. The Making of French Absolutism. Arnold.

P. 90.

во внимание только в неразрывной связи с властью государя. «Бедный крестьянин — бедный король» — таков был горький комментарий одного из советников Людовика X V. 1Однако ни один из описанных вариантов развития не предполагает «абсолютизм». Соответствующий социальный порядок достигался благодаря работе сословных представительств, гильдий и городских корпораций. Новым элементом стало центральное регулирование тех сфер жизни государства, где ранее действовала местная инициатива или просто случай. Попытки установить фискально–военное государство не требовали обращения к механизмам, которые традиционно связываются с «абсолютизмом». Брюэр в своем недавнем исследовании показал, что именно такое государство было создано в Англии. Отсюда, видимо, следует сделать вывод, что такую систему легче было построить в условиях парламентского, а не «абсолютистского» государства. Возможно, это неверный вывод. Едва л и во Франции не стремились создать фискально–военное государство «абсолютистскими» методами. Там пытались использовать те же методы, что и в Англии — то есть процедуру одобрения и сотрудничество, поскольку это были единственные доступные и эффективные средства. Во Франции попытка просто была менее успешной, главным образом из‑за того, что в стране отсутствовало единое представительство. 2Если сильная монархия создавалась через соглашение и сотрудничество, а не из‑за необходимости удовлетворять военные нужды государства, тогда ее основанием следует считать умелое управление правящими элитами, а не вооруженные силы. Большие армии были скорее следствием сильной монархии, а не ее причиной. Для ее понимания более важно учитывать восстановление идеологического единства знати, поскольку религиозные различия, порожденные Реформацией, были преодолены или отошли на второй план. 3Не так давно один влиятельный ученый доказывал, что из перечисленных компонентов может быть сконструирована приемлемая модель «абсолютизма», но мы можем возразить: консенсус между монархами и правящей элитой был основой всех политических режимов Средневековья и раннего Нового времени. 4В Польше между монархом и аристократией идеологический консенсус превалировал, но едва ли справедливо утверждать, что он породил «абсолютизм». Поэтому следует попытаться разделить события