Николас Хеншелл - Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Оппед происходил из низшего дворянства, однако его карьера королевского посредника указывает на то, что Людовик XIV постепенно отступал от откровенно аристократических традиций. Предки Франсуа де Кастелла–на, графа Гриньяна, вели свое происхождение от Карла Великого и участвовали в первом крестовом походе. Его величественный замок доминировал над долиной Роны к северу от Авиньона; на фасаде этого грандиозного сооружения располагалось 365 окон, его обслуживали 80 слуг. По воспоминаниям мадам де Севинье, снохи Гриньяна, там всегда находилось больше сотни гостей. Среди них были короли Испании и Португалии, а также многочисленные епископы, кардиналы и послы, направлявшиеся из Франции в Италию и обратно. В качестве генерал–лейтенанта он предводительствовал дворянством Прованса в большинстве войн Людовика XIV, а в 1707 году он, будучи уже стариком, остановил продвижение войск Евгения Савойского во Францию. Он скончался в возрасти восьмидесяти пяти лет, возвращаясь домой из Марселя, где представлял интересы короля на ежегодном собрании местных штатов. К тому времени он фактически стал вице–королем провинции. Однако один из современников Гриньяна отмечал, что граф не имел склонности к администрированию, его истинной страстью были аристократические забавы: охота, пиры и развлечения. В данном случае король вверил свои полномочия потомственному аристократу. И Гриньян, занимавший свою должность в течение четырех десятилетий, не подвел своего монарха. 2Безусловно, взаимоотношения короны с таким человеком могли строиться только на сотрудничестве, а не на приказаниях. Распоряжения не передавались автократически сверху вниз по бюрократической

• Kettering S. 1986. Р. 138-139.2 Kettering S. 1986. Р. 104-111.

цепочке: уловка заключалась в том, чтобы убедить обладавшие собственным влиянием группировки в совпадении их интересов с интересами короны. Клиентелу можно считать составной частью «абсолютизма», только если его концепция будет основательно пересмотрена.

Людовик XIV был более, чем его предшественники, чувствителен к желаниям грандов. Аристократ до мозга костей, сам он никогда не был более счастливым, чем в те минуты, когда мог посвятить себя вопросам военного планирования или заняться собаками, лошадьми или организацией празднеств. Он понимал, что деятельность военачальников, губернаторов провинций и дипломатов носила по сути аристократический характер: эти должности должны были занимать представители высшего дворянства, а не выскочки, которым пришлось бы склонять голову перед каждым вторым из тех людей, которыми им пришлось бы командовать. Хотя Людовик XIV выявлял фальшивые дворянские титулы и боролся с коррумпированным сеньоральным правосудием, было очевидно, что он не имел намерений назначать робенов на должности, традиционно занимавшиеся «дворянами шпаги». Это позволило справиться с беспокойством аристократов за свое положение, которое возникло в XVI веке. Людовик перестал заменять нелояльных губернаторов провинций дворянами, имевшими более низкий статус, и редко назначал на эти должности тех, кто не имел герцогского титула. Когда было необходимо отстранить от власти семью, в которой губернаторская должность стала наследственной, король старался при этом не нажить себе опасных врагов. Герцог де Лонгвиль, губернатор Нормандии, был одним из лидеров Фронды. Людовик XIV назначил на эту должность более надежного человека, а в качестве утешительного приза дал Лонгви–лю право называться принцем крови, так как он был представителем побочной линии рода Валуа.

Безусловно, король знал, что гранды недовольны отстранением от власти и патроната в эпоху правления кардиналов как и об их поведении во времена Фронды. В то время как принцы крови поддерживали бунтовщиков в Париже, Людовик был вынужден лежать в постели в Пале–Рояле и стать объектом инспекции плебейской депутации, пожелавшей удостовериться, что больного короля никуда не увез зловредный Мазарини. Об этом унижении он помнил всю оставшуюся жизнь. Много говорилось о стремлении Людовика X I V лишить грандов возможности повторить Фронду. Однако о его намерении успокоить их известно гораздо меньше. Ибо если бы он стал присматриваться к грандам, оказавшимся среди фрондеров, то узнал

бы среди них и Монморанси–Бутвиля, отца которого Ришелье приказал обезглавить за участие в дуэли. В работе Мунье, посвященной государственным институтам управления, уделяется мало внимания скрытым от посторонних глаз структурам власти и нигде не зафиксированным переговорам. Среди советчиков короля он находит мало «дворян шпаги» потому, что не там их искал. Однако Ноай, Шеврез, Шолне, Виллеруа, д'Эстре и д'Омон были среди самых доверенных лиц короля. Они состояли в браках с представительницами министерских кланов Кольбера, Летелье и Лионна; им доверяли воспитание младших членов королевской семьи; они занимали высшие церковные, военные и дипломатические посты. 1Единственным святилищем, в которое им было запрещено входить, являлся государственный совет, или conseil d'en haut, куда в последние четыре столетия сильные монархи не назначали могущественных представителей «дворянства шпаги».