Николас Хеншелл - Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

При дворе были представлены все учреждения, воплощавшие королевскую волю. Франциск I унаследовал эффективно работавшие conseil d'état (государственный совет); conseil des affaires (исполнительный совет), исполнительный орган, состоявший из высокопоставленных офиссье и узкого круга доверенных советников, и grand conseil (большой совет), ответвление последнего по судебным делам. По мере того как двор торжественно переезжал из дворца во дворец, из Лувра в Шамбор, а затем в Фонтенбло, советы двигались за ним. Как однажды (правда, по другому поводу) заметил Франциск I, им приходилось бежать за ним трусцой.

В 1547 году учреждается должность государственных секретарей, выполнявших роль связующего звена между королем и советами. На основа–нии того, что государственных секретарей никогда не выбирали из семейств грандов (см. с. 27-28), историки создали и развили теорию об одновременном формировании «абсолютизма» и буржуазии. Она вызывает некоторые возражения. Значительная часть назначаемых государем секретарей принадлежала к низшему дворянству, но благодаря бракам и должностям эти чиновники быстро переходили в разряд высшего дворянства. Гранды не были лишены возможности занимать эти посты. Хотя секретари находились в тесном контакте с королем и были частью его клиентелы, их работой были довольно скучные занятия, считавшиеся неблагородными, например составление писем и ведение счетов. Наконец, хотя назначения грандов были ограничены лишь высокими должностями сенешаля, стюарда и чемберле–на, общепринятое мнение, что эти должности быстро превратились в исключительно церемониальные, неверно. При Валуа и их наследниках гранды продолжали выполнять высшие дипломатические и военные миссии.

Франциск I торговался, вел переговоры, временами становился жестким с полунезависимыми учреждениями. В том, что штаты обнаруживали тенденцию автоматически соглашаться с требованиями короны, а иногда сдаваться под нажимом короля, Р. Кнехт усматривает симптомы упадка сословных представительств и укрепления «абсолютизма». Оба обстоятельства, возможно, не столь уж красноречивы, как он полагает. Автоматическое вотирование налогов в тюдоровской Англии, равно как и во Франции времен Валуа, было естественным следствием уверенности современников в том, что королевские нужды следует удовлетворить. И хотя Франциск мог временами слишком жестко обходиться с совещательными институтами, он никогда не лишал их прав и привилегий. Кнехт считает, что достижениями этого короля были централизация и унификация управления. Однако биографы никогда не говорили такого даже о Людовике XIV. 1

Процесс частичной консолидации монархии был приостановлен двумя негативными факторами: неоднократным отсутствием совершеннолетних наследников трона и губительным религиозным противостоянием. Само по себе малолетство монарха не было фатальным для судеб королевства, но оно затрудняло управление политической элитой. Политические решения и милости, которые должны были исходить непосредственно от короля и не подвергаться обсуждению, оспаривались, если исходили от его представителей. Баланс влияния фракций при дворе нарушался, распределение па-

1 Knecht R. J. 1984 French Renaissance Monarchy: Francis I and Henry II. Longman. P. 24.

троната переставало быть целенаправленным, а без союзников корона не обладала влиянием на местах. Возникавшее недовольство фракций накладывалось на религиозный антагонизм, поскольку в провинциях боролись между собой лидеры протестантских и католических групп. Фанатичное религиозное противостояние делало невозможным достижение консенсуса или компромисса между короной и правящими элитами. Отсутствие идеологического единства исключало сотрудничество и взаимные обязательства между королем и знатью. Связь с конфессиональными организациями реанимировала провинциальную аристократическую оппозицию. С ослаблением королевской власти провинциальное дворянство и представительные ассамблеи постепенно стали присваивать финансовые и судебные права короны, а борьба аристократических фракций продолжала раздирать страну на части.

Пышным цветом расцвели теории сопротивления, гласившие: королям–еретикам можно не подчиняться, а тираноубийство угодно Богу. Сияние абсолютной монархии, сопротивление которой являлось оскорблением величества, померкло; локальные властные группировки и корпоративные организации не хотели более служить королевским нуждам, а суверенные права короля ускользали из его рук и переходили к его могущественным подданным. С 1588 по 1591 год Парижем управлял Комитет шестнадцати, который выдворил короля из его столицы. Сорбонна освободила Францию от присяги королю–тирану, и семь месяцев спустя Генрих III был убит. В такой обстановке приходилось начинать правление и Генриху IV, и кардиналу Ришелье. Поэтому неудивительно, что они сочли нужным обновить и теорию, и практику монархии.