Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»

тов. Князеву Е. И.

В землеустроительных органах Алапаевского района я проработал 34 года, до этого — 6 лет службы в армии, фронтовые годы Великой Отечественной войны. В настоящее время до пенсии осталось работать менее трех лет. Но судьба сложилась так, что, не дожидаясь выхода на пенсию, пришлось писать эту докладную записку.

Моя общественная деятельность Вам известна. Я приобрел вторую специальность реставратора и хочется последние годы, пока еще есть силы, отдаться той работе, где я принес бы больше пользы.

Москва меня просит возглавить реставрацию памятников Верхотурья, но, прежде чем решиться на это, мне хотелось бы закончить начатое дело в Алапаевском районе. Во-первых, сделать благоустройство территории музея, лучше проработать экспозиции, закончить научную работу — составление каталога. И главное, хочется, с Вашей помощью, организовать в Н. Синячихе и деревне Балакино музей деревянного зодчества под открытым небом. Это очень большой труд. Над такими объектами работают целые коллективы.

В связи с этим прошу Вашего согласия после сдачи годового земельного отчета в ноябре 1979 года освободить меня от занимаемой должности главного инженера-землеустроителя. Областной отдел землеустройства о моем намерении знает давно, вместо меня человек уже подобран. У меня будет просьба — изыскать возможность оформить меня на ставку с окладом хотя бы рублей на сто. Я буду выполнять обязанности директора музея и заниматься вышеизложенной работой.

Главный инженер-землеустроитель производственного управления сельского хозяйства Алапаевского райисполкома

И. Самойлов.»

Иван Данилович Самойлов… Характер исключительный. Я уверена, что когда-нибудь его дневники — пристрастная летопись девяти лет реставрации — выльются в книгу. А сегодня не знаю, с чего и начать рассказ о нем… Может быть, с того, каким встретила его недавно в Свердловске на одном ответственном заседании, где с высокой трибуны произносили слова похвалы в его адрес? Я никогда, ни разу за шесть лет нашего знакомства не видела такого Ивана Даниловича. Он как будто стал меньше ростом. Не торчали седые кудельки над его затылком, а были хорошо зачесаны. Возле фотопанно со Спасо-Преображенской, которую спас именно он, стояли люди, восхищались, спрашивали друг у друга, кто реставрировал (под фотопанно почему-то не было надлежащей надписи). А он стоял в дальнем углу коридора и не знал, куда девать руки, говорил мне что-то очень невнятное насчет того, что скорей бы кончилось заседание и ему бы домой.

Я знала, почему он рвется домой: уже грозился первый снег, а ему надо было до холодов собрать сорокаметровую сторожевую башню — памятник деревянного зодчества, — которую он подобрал на территории Артемовского завода. Подбирал и перевозил весь отпуск.

А начать, наверное, стоит, призвав на помощь дневники Ивана Даниловича, с далекого теперь уже 1971 года, когда задолго до выхода проекта закона об охране и использовании памятников истории и культуры Иван Данилович решил реставрировать огромный полуразрушенный храм.

«14 августа 1971 года. Ездил в Синячиху, опять неприятности. В церкви выломали на паперти из окна щит и железную дверь, ничего не унесли, но напакостили. Какая дикость! Вот уже два года идет невидимая война: мы делаем — хулиганы ломают, сельсовет меры не принимает. И вторая неприятность, опять от директора совхоза: Окулову не дал цистерну под воду, хотя была договоренность с главным инженером. Окулов ее повез, а директор в дороге вернул его, отругал, чтобы тот близко не подходил к совхозу. Я уверен, он никак не поймет: церковь — и вдруг памятник архитектуры. Как тяжело на душе, чувство такое, что реставрация памятника нужна только мне, я как кустарь-одиночка, вроде району не нужно и никто не интересуется. Пусть не интересуются, но хоть бы не мешали. Окулов сообщил, что директор совхоза ведет нехороший разговор в мой адрес, якобы вроде Самойлов два оклада получает. Никак не может понять, вернее поверить, как это можно отдавать столько времени, сил и не получать за это деньги. Люди привыкли за все просить оплату, хотя каждое движение души оплатить невозможно. Сегодня на мотоцикле с Окуловым проехали до деревни Останино вдоль реки Нейвы, искали песок речной на наружную штукатурку церкви. Нашли песочный карьер, песок — речной. Взял пробу — покажу штукатурам, годен ли?»

«16 августа. Сформировал дело со сметой на реставрацию памятника на сумму 71 550 руб. и отправил в Свердловск в общество охраны памятников истории и культуры. Питаю надежды: может быть, выделят средства на реставрацию. Стал плохо спать. Ведь шутка ли: хочу реставрировать такое здание, собор, не имея ничего. Если деньги будут — то и освоить их не так просто! Нет фондов на материалы, нет специалистов, нет транспорта. Все надо выпрашивать. К деньгам нужно приложить железную волю и умелое распорядительство ими. Впереди все основные трудности и ответственность, а вдруг что-то не получится, тогда уж злых языков найдется больше, чем надо, скажут: «Вот ведь…» А ведь может быть и неприятность: высота большая».