Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»

За окном были легкие сумерки, заменяющие летом в этих местах ночь. Подсвеченные дальним солнцем облака белели у окоема. Ветер гнал их по небу, и казалось, что в окне еще идут кадры виденного недавно фильма. Ребята натягивали отдающие запахом солярки жесткие брезентовые спецовки и от этого становились как-то крупнее, взрослей, в чем-то похожими друг на друга.

Он быстро натянул робу. Оглянул парней: все готовы. Толкнул дверь.

— Ну, тронулись!

Они пошли на буровую — все вместе, неровной шеренгой, подстраивая друг к другу ритм шагов.

Пошли на очередную вахту. На привычную работу, ради которой и живут здесь, в тундре.

Из старинной Елабуги, точнее — из ее предтечи, села Трехсвятского, в 1626 году выделилась из крестьянской общины ватага предприимчивых мужиков. Они переправились на пустые земли на левом берегу Камы и основали тут починок — Челны. То ли они эти свои выселки сразу назвали Челнами — на юрких челнах, поди, приплыли — и от них получила имя и речка Челнинка, то ли, наоборот, у речки позаимствовали имя своему поселению. Дело это спорное — как оно тогда было?

Так и пошли Челны, потом — Бережные Челны, а еще позже — почему-то Набережные Челны [2] Постановлением ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР от 22 ноября 1982 года город Набережные Челны переименован в город Брежнев. …

Красиво звучит: Набережные Челны! Неплохо — и Бережные Челны: есть в этом имени что-то и от «берега» и от слова «беречь».

Сто лет назад по «Списку населенных мест Уфимской губернии» в Набережных Челнах числилось: жителей обоего пола 720 душ, 136 дворов, церковь, училище, водяная мельница, 18 лавок, три ярмарки в году и базары по пятницам. Тут же назывались и главные профессии челнинцев: кроме хлебопашества они бурлачили и работали на пристани.

В 1890 году, по дороге на Сахалин, А. П. Чехов, проплывая по Каме, писал сестре:

«Камские города серы: кажется, в них жители занимаются приготовлением облаков, скуки, мокрых заборов и уличной грязи — единственное занятие».

Таковы были Набережные Челны на рубеже веков.

В путеводителе «Поволжье» за 1925 год, под редакцией проф. В. П. Семенова-Тян-Шанского о Набережных Челнах сказано, что это село насчитывает свыше 1000 жителей, что это крупная хлебная пристань с огромными амбарами, элеватором, мельницами.

От старой мельницы, от амбаров сейчас и следа не осталось, а вот элеватор все еще красуется над Камой — как мастодонт, как плечистый утес над рекой. Он, кажется, вечен, этот некогда крупнейший в России элеватор. Он многое повидал на своем веку: и «как бурлаки идут бечевой», и шумные базары но пятницам, и мокрые заборы вдоль лабазов, и толчею барж у причалов… Стал элеватор-циклоп и свидетелем великого обновления Набережных Челнов, когда сюда двинулись со всех концов страны люди, чтобы построить здесь новый завод, каких свет не видывал, и новый город, какой и во сне никому из здешних жителей не снился…

В диспетчерской не заскучаешь. Шоферы — народ разбитной и шумливый.

— Меня на спецстрой. Там порядочек, а я, учтите, служил в танковых частях!

— Что? Не примешь путевку! Тогда навеки прощай: на общественных началах я работать не умею.

— Сюткина здесь нет?

Мы сидели в диспетчерской АТХ-6 и ждали «хорошего парня, комсомольца, передовика производства» шофера Владимира Косова.

— Кто видел Сюткина?

— Раечка, моему «Уралу» уже на пенсию пора, а ты посылаешь на ОЦП. Побойся бога!

— Сюткин сюда не заходил?

Все искали Сюткина, а мы — Косова. Сюткин в тот вечер так и не появился. Заместитель начальника АТХ по эксплуатации унес с собой разнарядку — ведомость, в которой расписано, кому куда ехать завтра. Всем интересно знать об этом заранее. А Сюткина нет. У него сегодня дел по горло. Да еще ЧП по его ведомству: шофер утопил в Каме самосвал. Водолазов пришлось приглашать, разбираться, кто прав, кто виноват.

И Косова нет. Раечка нам сказала:

— Его сменщик в отпуске сейчас, если Вову попросят поработать вторую смену, он не приедет рано.

Назавтра мы дежурили в диспетчерской с шести утра — снова караулили «хорошего парня» Косова. Раечка сказала:

— Он здесь. У них в колонне собрание. Как закончится, придет за путевками, я вам скажу.

А шоферы, как и вчера, получали путевки, галдели и снова… искали Сюткина.

— Сюткина никто не видел?