Станислав Мешавкин: Азимут «Уральского следопыта»

В книгах пишут, что сушеница топяная применяется при лечении язвы желудка и двенадцатиперстной кишки вместе с синюхой голубой, а отдельно — для снижения артериального давления. Профессор В. П. Луканин в книге «Лекарственные растения Свердловской области» указывает, что в его клинике применяли сушеницу при различных неврозах сердца и заболеваниях желудочно-кишечного тракта и достигали хороших результатов.

Рецепты применения сушеницы, как и других распространенных трав, даются почти в каждой книге о растениях-целителях.

В июле мы косили широкую ложбину среди полей. Ее пологое устье уже начало зарастать кустами черемухи и боярышника, а в верховьях, где ложбина суживается, травы стояли отменные, аж скрипели под литовкой в росные июльские утра.

Каждый год тысячи лет подряд скатывались вешние воды по этой ложбине, частица по частице уносили в речку Кармак, а из нее — в Пышму. Поток ежегодно менял свое русло, и вот ныне здесь покос с его разнотравьем и обилием цветов. Правда, ездят по нему на мощных тракторах, сыплют на него, попутно с полями, и гербициды, и удобрения, и солому осенью свозят с полей, и понемногу, но все же заметно меркнет с годами буйство трав. И видно это в основном по козлобороднику. Сколько его было на лугу в прошлые годы! Когда, бывало, идешь утром, а солнце в это время за спиной, душа радовалась: в синеве вероник и луговых гераней, чуть повыше сиреневых цветов короставника, на прямых ветвистых стеблях тянутся навстречу золотисто-желтые, молодые и лимонно-желтые цветы козлобородника. Солнце в небе и тысячи солнц на лугу сияют в такое утро. Но в полдень цветы закрываются, и луг приобретает синеватый оттенок: вероники дубравные, вероники лекарственные, кровохлебки, короставники, герани…

По самому водостоку луга торчат белые с розоватыми боками султаны лабазника, иначе называемого таволгой вязолистной, а ближе к кустам тальника и прямо в кустах такие же султаны таволги шестилепестковой, тоже называемой лабазником. Медовый аромат струится от них в жаркую пору, медом пахнет и лабазник, заваренный крутым кипятком.

В самой ложбине, в водомоинах, желтеют куртины пижмы. А по краю ложбины царство подмаренников: густым медовым настоем пахнут узорные желтые головки-соцветия подмаренника настоящего, белыми снежками маячат соцветия подмаренника северного, а подмаренник цепкий ушел в поле и там тянется к солнцу, цепляясь за стебли злаков и полевых сорняков. На более крутых глинистых склонах желтеет донник лекарственный — молокогонная трава.

И все же краса луга — козлобородник. Краса и показатель его благополучия: это растение не переносит вытаптывания, и если луг превратить хотя бы ненадолго в выпас для скота или проехать на тяжелом тракторе, то много лет не видать на этом месте золотисто-желтых цветов-солнышек.

На скошенном лугу козлобородник успевает еще раз зацвести, как бы не веря, что сняли ему буйну голову острой косой. Однажды утром в конце августа поехали мы посмотреть зароды на покосе. Мотоцикл неторопливо катился но густой отаве, среди которой высоко поднимались уже успевшие отрасти листья борщовника. И когда выехали к сужению лощины, ахнули: над густой зеленой отавой, сверкавшей каплями росы, то тут, то там, почти с правильными интервалами в 15—20 метров качались на ветру на тонких светло-зеленых стебельках огромные яркие цветы козлобородника. И мы, в покосный день скашивая, наверное, по миллиону растений, стали бережно объезжать каждый цветок.

С детства люблю я это растение. Ранней весной бегали мы на луг, рвали молодые листочки кислицы и нежные, чуть горьковатые, листики молочая — так называют козлобородник за то, что в месте отрыва листа или стебля у него выступает густой молочно-белый горький сок. Говорят, что корни его можно отваривать в соленой воде и есть как овощи, но я в детстве не пробовал, а на старости лет не решусь губить такое прекрасное растение ради одного корешка.

…Живет на Земле прекрасное растение с мягким сочным стеблем, сидячими листочками, похожими на козлиные бородки, прекрасными золотыми цветами, радуется росам и солнышку, радует людские сердца — и слава ему! Не давите его колесами, не наступайте тяжелыми сапогами, не живите по пословице «После нас хоть трава не расти!» Будем жить на земле и радоваться, а когда уйдем — пусть буйно растет на лугах трава нашей молодости, а над ней пусть качаются на ветру золотые корзинки козлобородника!