Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

Как мы знаем, за неделю до этого план уже был намечен на совещании французского и английского главнокомандующих, но встретил сопротивление бельгийцев. В это время наши союзники были очень далеки от идеи объединенного командования.

Адмиралтейство не могло согласиться с создавшимся положением, и как только пришло известие о гибели Formidable , оно немедленно поставило об этом в известность фельдмаршала Френча. Сообщая о новом очевидном доказательстве опасностей, грозящих нам от подводной базы лодок в Зеебрюгге, адмиралтейство просило категорического ответа, видит ли командующий пути к тому, чтобы взять обратно Зеебрюгге и Остенде соединенными усилиями армии и флота?

Ответ фельдмаршала, адресованный в военное министерство, гласил, что обращение адмиралтейства снова остро ставит тот самый вопрос, который он тщательно изучал в течение нескольких недель. Решение, удовлетворяющее общей военной обстановке, могло быть, по его мнению, только одно.

Обстановку он рисовал совершенно откровенно, не пытаясь скрыть трудностей, стоявших на пути выполнения плана, которому сам он сочувствовал не менее адмиралтейства. Доминирующую роль в соображениях Френча играло то обстоятельство, что, по мнению французского главнокомандующего, наступил момент, когда дело на фронте можно было сдвинуть с мертвой точки.

Данные обоих главнокомандующих говорили за то, что немцы на западном фронте, до прибытия их новых формирований, будут в течение нескольких месяцев слабее союзников. Поэтому союзникам надлежало нанести удар всеми наличными силами и как можно скорее. Вот почему Жоффр, сосредоточивая силы и собирая все подчиненные ему войска, чтобы повести одновременное наступление на Реймс и Аррас, желал получить французские части, занимающие позиции к северу от британской армии, и соглашался на предложение Френча объединить англо-бельгийские войска в одну армию. Хотя последнее не осуществилось, он все же настаивал на выводе французских войск из Фландрии. Сообщая обо всем этом, фельдмаршал пояснял, что при условии увода французских войск из Фландрии желания адмиралтейства неисполнимы, если он не получит крупных подкреплений. Для наступления на Остенде и Зеебрюгге он просил крупных подкреплений. Помимо предназначенных к отправке на фронт 28-й, 29-й и Канадской дивизий, ему требовалось не менее 50 батальонов из состава территориальных войск или так называемой «новой» армии. Перед правительством стояла трудная проблема.

Кардинальным пунктом был в то время вопрос, где можно лучше использовать вновь сформированную армию, т. е., другими словами, следует ли посылать ее во Францию или же надлежит избрать другое направление, на котором можно скорее достигнуть благоприятных результатов. Решение вопроса чрезвычайно усложнялось двойственностью соображений фельдмаршала. Отвечая на запрос адмиралтейства, от стоял за концентрацию сил на западном фронте, но в то же время писал Китченеру, что сомневается в ее целесообразности, так как не видит чтобы на западном фронте можно было достигнуть решительных результатов. Он не отрицал возможности прорыва фронта противника, считая, что это зависит лишь от количества людей и снарядов, но полагал, что «если немцы отступят даже до Рейна, это не решит исхода войны». Достигнуть полной победы можно только на востоке — на русском фронте. С другой стороны, разгром французской армии, в случае неудачи, считается равносильным катастрофе, почему он не допускал возможности снять хотя бы одного солдата с западного фронта. Последнее обстоятельство надлежало иметь в виду при разработке планов операций на других театрах. Не веря в успех ни одного из них, он подчеркивал, что все эти операции требуют участия войск первой линии.

В заключение Френч высказывал определенное мнение о необходимости сосредоточения всей нашей армии целиком во Франции, невзирая на невозможность достигнуть решительных результатов на этом фронте.

Вполне извинительно, что кабинет не мог и не хотел стать на точку зрения главнокомандующего, идущую вразрез с военной историей и означающую банкротство всех наших старых традиций.

Помня пример того, как во времена наполеоновских войн главные силы английской армии, находившиеся в Испании, поддерживаемые флотом, успешно действовали вдали от главного театра, правительство не могло столь легко отказаться от мысли использовать какое-либо самостоятельное оперативное направление, на котором наше господство на море давало нам преимущество над Германией, подобное тому, которое Веллингтон имел над Наполеоном. Однако, общая обстановка не подсказывала ни одного определенного направления. Пока Дания и Голландия оставались нейтральными, искать его в Северной Европе не приходилось. Операции в Адриатике против Австрии, даже в случае вступления в войну Италии, казались невозможными из-за подводных лодок. Третья альтернатива — наступление из Салоник совместно с сербами и греками, наиболее схожее с испанской кампанией Веллингтона, встречало затруднения в виде слишком длинных путей сообщения и, следовательно, не подходило при современных условиях ведения войны.