Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Однако это из вида упускалось. Германские военачальники сравнивали финскую кампанию с собственными успехами в Польше, Норвегии, Франции. И за подготовку войны взялись с огромным энтузиазмом — о духе, царившем при этом в генштабе, красноречиво свидетельствует дневник Гальдера.

Уже 9 августа 1940 г. начальник оперативного управления ОКБ Варлимонт выпустил первую директиву по подготовке удара против СССР под кодовым названием «Строительство на Востоке». 14 августа Геринг проинструктировал заведующего экономическим отделом ОКВ генерала Томаса, что поставки в Россию должны рассматриваться только до весны следующего года. 26 августа начались переброски на восток дивизий из Франции. Вскоре германские контингенты по договоренности с Румынией и Финляндией стали прибывать и в эти государства. В конце августа, в момент кризиса на Балканах, Германия надавила на Румынию, вынудив ее пойти на уступки Венгрии и Болгарии. А за это болгары с мадьярами также перешли в фарватер политики Гитлера.

Конечно, заключение мира с Англией было все же желательно. Чтобы оставить СССР в изоляции, обезопасить морские перевозки. И Германия несколько раз предпринимала попытки предложить Лондону мир на вроде бы выгодных условиях: британцам оставляют всю их колониальную империю, господство на морях — если они признают господство немцев на континенте. Однако и Черчилль был умным политиком. Он хорошо понимал, что при подобном раскладе задушить Англию не составит труда: владея побережьем Франции, Бельгии и Голландии, Германия со временем может понастроить там базы, произвести и сосредоточить произвольное количество подводных лодок, блокировать острова и диктовать Лондону любые условия. Поэтому мирные инициативы Гитлера Черчилль отвергал и заявлял о готовности сражаться до последнего. А в случае немецкого десанта готов был даже пойти на нарушение конвенций о применении химического оружия и обрушить на места высадки германских войск тонны горчичного газа.

Черчилль пробовал навести и контакты с СССР, неоднократно обращался с письмами к Сталину, посылал для переговоров в Москву лидера лейбористов Стаффорда Крипса. Но Иосиф Виссарионович данные шаги воспринимал как попытки вбить клин между союзниками (чем они, собственно, и были). Письма Черчилля, как и содержание переговоров с Криппсом Сталин доверительно передал послу Шуленбургу. Впрочем, не все в Англии были такими дальновидными, как их премьер. Имелось и сильное «античерчиллевское» крыло политиков, которое предпочло бы замириться с немцами. Пусть себе спокойно воюют с русскими, а дальше видно будет. И фюрер с Риббентропом налаживали закулисные связи с этим крылом, старались поддержать его в борьбе с премьером.

Собственную политику вела Япония. Ей хотелось бы обезопасить свои тылы для экспансии на Китай, Индокитай и Тихоокеанский регион. А боевую мощь Красной Армии в Токио, по опыту Халхин-Гола, очень уважали. И летом 1940 г. японцы пришли к выводу, что для раздела и освоения «британского наследства» военные ресурсы СССР пришлись бы очень кстати. На совещании японского руководства — премьера Коноэ, министра иностранных дел Мацуока, Тодзио, Оикава и др., был выдвинут проект привлечь Сталина к союзу против Англии, выделив ему самостоятельный сектор интересов. В августе этот проект был передан германскому послу Отту. В нем предлагалось «попытаться заставить Советский Союз распространить свое влияние в таком направлении, в котором оно будет оказывать самое незначительное непосредственное влияние на интересы Японии, Германии и Италии». А именно — «признать Индию для целей настоящего момента входящей в жизненное пространство Советского Союза».

В Берлине проект понравился и впоследствии получил в исторической литературе название «план Риббентропа».

Но здесь его расценили под другим углом. Он предоставлял возможность водить за нос Сталина, готовя нападение. Заставить его двинуть армии подальше, в Среднюю Азию. И столкнуть лбами с Англией, исключив их потенциальный альянс. 27 сентября 1940 г. в рамках предполагаемого передела мира между Германией, Японией и Италией был подписан «тройственный пакт», предусматривающий создание «нового порядка» в Европе и Азии. А Советский Союз пригласили присоединиться к пакту в качестве четвертого члена.

И Москва в принципе выразила согласие — при условии, что будет в коалиции равноправным партнером. 12 ноября для переговоров по поводу пакта и снятия накопившихся спорных вопросов в Берлин прибыла делегация во главе с Молотовым. С ней приехал и новый полпред Деканозов, личный друг Берии. Секретная директива фюрера, изданная в этот день, сообщала, что «политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начаты». Но, независимо от результатов, предписывалось продолжать подготовку операции против СССР.