Валерий Шамбаров: Агенты Берии в руководстве гестапо

Тем не менее совершенно не исключена версия пятая. Что Мюллер действительно сумел перейти к русским и доживал век в России. Но только, конечно, без встреч в Москве с «некоторыми офицерами». Почему бы советским спецслужбам не приютить его и не сохранить жизнь в обмен на информацию? Так же, как англичане сберегли Шелленберга, а русские — Паннвица? Хотя, ясное дело, при этом новые хозяева позаботились бы, чтобы никто его не смог опознать. А это было не столь уж трудно. В Советском Союзе Мюллер не бывал никогда, в концлагерях и лагерях пленных тоже, кто его узнает? Сменить фамилию— и живи себе… А чтобы с соплеменниками и бывшими сослуживцами не встретился — так мало ли было в СССР закрытых городов и «спецпоселков», куда иностранцы на пушечный выстрел не подпускались?

В пользу данной версии может косвенно говорить одно обстоятельство. Последние обитатели рейхсканцелярии, попавшие в плен к русским, предстали перед советским судом: начальник охраны группенфюрер СС Раттенхубер, вице-адмирал Фосс, пилот фюрера группенфюрер СС Бауэр, генерал Вейдлинг, бригаденфюрер СС Монке. И во всех их судебных показаниях среди лиц, находившихся в бункере, Мюллер не упоминается. Вообще. Например, Фосс перечисляет себя, Кребса, Бормана, Геббельса, представителя МИДа Хегеля, адъютантов Гитлера. И завершает: «Кроме нас там находился только технический и обслуживающий персонал» (Карышев М. «Последние дни бункера» / «Неотвратимое возмездие». М., 1987). Конечно, начальник гестапо не был «техническим и обслуживающим персоналом». И в рейхсканцелярии присутствовал. Но о нем «забыли». И суд не напомнил подсудимым о еще одном действующем лице, находившемся в бункере… Может быть, наши спецслужбы преднамеренно позаботились пропустить его имя в показаниях и протоколах? Чтобы не привлекать лишнего внимания к тайне его исчезновения? Но такое было бы целесообразно только в случае его нахождения в России…

Имеет некоторое право на существование и шестая версия. Что Мюллер попал к русским, а уже от них был переправлен в Южную Америку. Не только в благодарность за прошлую работу, но и продолжая ее. Для нашей разведки подобный вариант мог быть выигрышным в несколких отношениях. Чтобы бывший шеф гестапо сообщал о возникающих там нацистских организациях, а вдобавок сплавить его за границу и не держать в Советском Союзе такую фигуру.

Ну а от себя берусь предложить еще и седьмую версию. Что Мюллер не погиб, к русским не перешел, а остался в Германии. Вспомним, что он с 1944 г. начал внедрять в коммунистическое подполье своих людей и называл их «людьми победы». А какой победы? Можно было понять, что победы над коммунистами. Или что это зародыши будущего нацистского подполья на случай поражения Германии. Но можно прочитать и в самом прямом смысле. Что этих людей он засылал в предвидении грядущей победы коммунистов. Через них Мюллер имел хорошую возможность заблаговременно создать надежную «крышу» для себя. А то и «семейный угол». Ведь о его личной жизни мы так ничего и не знаем.

Без сомнения, такой профессионал (и профессионал-практик, а не теоретик), не стал бы устраивать маскарад с повязкой на глазу, как Гиммлер. Или бинтовать физиономию, как Кальтенбруннер. Или прятаться в безлюдных горах, где каждый на виду. Он выглядел обычным трудягой и без труда мог смешаться с другими людьми. И еще напомню, что, в отличие от Гиммлера, Кальтенбруннера, даже Бормана, редко попадавшего в объектив фотоаппарата, Мюллер не попадал в него вообще никогда. Он не присутствовал ни на парадах, ни на нацистских сборищах, ни на праздниках, не стоял на трибунах. Его в лицо не знал никто — кроме сослуживцев по РСХА и подчиненных из гестапо. А раз так, то для него было бы логично скрываться в Восточной Германии, где гестаповцев либо сразу пересажали, либо они сбежали на Запад.

При таком развитии события, конечно, возможны некоторые вариации. Допустим, Мюллер перестраховался. И Паннвиц был его «пробным шаром»: если русские его примут хорошо, он должен был подать некий условный сигнал? Но попал в заключение и не подал? Или подал, но Мюллер его не принял? Или, предположим, он рассматривал возможность перейти к русским, но потом просто передумал. На всякий случай, из осторожности. Уже нашел другое пристанище, без риска, а в Советском Союзе еще неизвестно, как обернется… Или предположим вообще романтический сюжет — что он был ранен или контужен, а его подобрала и выходила какая-нибудь сердобольная фрау, как было с шофером Гитлера Кемпкой? Потом прижился, полюбился, понравилось — стоит ли на неизвестность менять? Сорок пять — вполне еще подходящий возраст, чтобы начать жизнь с чистого листа…