Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

А вот предшественнику кавалериста Комаровского на должности командующего АК, генералу «Гроту» — Ровецкому, к сожалению, не повезло. О нем немцы несколько иначе позаботились: казнили в концлагере Заксенхаузен сразу после начала Варшавского восстания. По некоторым сведениям, за его бескомпромиссно отрицательное отношение к предложениям гитлеровцев о сотрудничестве против Советов, сторонником которых он не был, однако же и друзей среди эсэсовцев заводить не собирался. В связи с чем отнюдь не кажется случайным и тот факт, что в руки гитлеровцев он попал всего лишь через 4 дня после гибели главы польского правительства в изгнании генерала Сикорского. Ведь оба они были реалистами и могли, несмотря на все сложности, в конце концов найти путь к взаимодействию с Советами. Впрочем, это теперь уже из области предположений, зато вполне ясно другое: Комаровский, отдавший преступный приказ о начале варшавского восстания, благополучно избежал участи его жертв, а Ровецкий, считавший эту идею убийственной, их участь разделил.

Жаль только, потомкам участников варшавской трагедии недосуг разбираться в подобных тонкостях. И то верно, зачем, если под рукой уже есть виновные в том, что произошло с их предками в 1944 г.? Жестокосердные Советы, не пожелавшие без всякой предварительной подготовки и договоренности положить своих солдат на подступах к Варшаве, где умирали брошенные на произвол судьбы своими же собственными лидерами повстанцы. Этих солдат и так слишком много в Польше осталось, и все они теперь не освободители, а агрессоры. В отличие от аковских героев, успевших и с гитлеровцами общий язык найти, и с советскими партизанами повоевать, и славы себе чужой кровью добыть. Да еще и пожурить варшавян за допущенные в ходе восстания ошибки, о чем, в частности, можно прочитать у Гудериана, цитирующего мемуары Комаровского «Непобедимые»: «...Гражданское население, как и солдаты Армии Крайовой, пользовались трофейным (немецким) оружием, что мешало бережно относиться к боеприпасам. На одного немецкого солдата повстанцы из гражданского населения тратили несколько снарядов и ручных гранат. В каждом поступавшем ко мне донесении содержались жалобы на бесцельное расходование боеприпасов». И пожалуй что неспроста он так о бесцельно потраченных боеприпасах убивался. Не иначе имел в виду, что они бы здорово пригодились уже после войны.

А теперь еще несколько слов о самой «Буре». Да, в политическом плане она потерпела фиаско и на фоне схватки немецких и советских армий прошла практически незаметной, но все же это была война против общего врага. Поляки и советские солдаты вели совместные бои, а значит, и потери у каждой из сторон были меньше. Кроме того, польские части лучше знали местность и расположение врага и тем самым увеличивали эффективность операций. Хотя более «героические» Национальные вооруженные силы в лице известного нам пана Стефана Новицкого оценивают действия АК достаточно сурово: «...Армия Крайова на восточных польских территориях была по своему существу небольшой и не имевшей большого значения войсковой частью, в которой Советы вообще не были заинтересованы. Ибо на обеих сторонах сражались миллионные армии, а Советы ни с кем не хотели делиться своей победой, даже с западными союзниками». И с последним трудно не согласиться. Действительно, не хотели Советы делиться победой, зачем, если она своя? Тем более что для России это уже не первый случай — поделишься с кем-либо чем-то своим, чего он в принципе и не заслужил, и тут же этот кто-то посчитает своим все остальное и затребует себе.

В завершение же приведем рассуждения вдохновителя «Бури» подпольного генерала «Бура», достаточно цинично заметившего в своих воспоминаниях сразу же после войны, что «Буря» была неизбежна уже потому, что надо было хоть немного повоевать против гитлеровцев, ибо в противном случае «таким образом мы дали бы самой России возможность "доказать" всему миру, что Польша является врагом, а не союзником...» [215] З. Клишко. Варшавское восстание. М.: Политиздат, 1969.

Повоевали, что было, то было. После чего пришли Советы и коварно разоружили аковских вояк, о чем и сегодня стон стоит по всей Польше. Практически в любой публикации или работе любого же польского историка (особенно недавнего, уже «неподлеглого» розлива). Да, действительно, во время контактов с командованием РККА командирами АК выдвигались следующие предложения: формирование польских войсковых частей, которые не должны были входить в состав армии Берлинга, и укомплектование их советской стороной тяжелым вооружением. Но советское руководство на это не пошло, и в данном случае сработал как эффект армии Андерса, так и разведывательные сведения о польском подполье, полученные НКВД. Ведь уже в сентябре 1943 г. был создан НКВД Белорусской ССР и совместно с Белорусским штабом партизанского движения и штабом 1-го Белорусского фронта организована широкомасштабная разведка на оккупированной белорусской территории. Во всех советских партизанских отрядах имелись специально подготовленные разведгруппы. Как совершенно справедливо пишут и сами поляки: «...Эти группы НКВД — опираясь на советские партизанские отряды — организовывали и проводили разведывательную деятельность, направленную прежде всего против тех, кто после занятия этой территории Красной Армией могли в будущем составить кадровые тылы для организации сопротивления... Информация, полученная этими группами, позволила создать мощную информационную базу, которая должна была стать основой репрессивной и оперативной деятельности НКВД на "освобожденных" территориях». В результате советская разведка была хорошо осведомлена, например, о том, как "Вильк" вел переговоры с гитлеровцами о взаимовыгодном сотрудничестве. А также о том, что в марте 1944 г. во Львове прошли переговоры между УПА и АК, а их итогом стал протокол, в котором констатировалось наличие общих врагов — Германии и СССР. Так что сколько бы и кем не «обмусоливалась» сегодня тема «искренней готовности» АК к совместной с РККА борьбе против немцев, грош ей цена в базарный день.