Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

Таким образом, полностью подтвердилась сомнительность успеха Варшавского восстания, отраженная главнокомандованием АК в докладной о расстановке сил на 14 июля 1944 г.

Оправившись от растерянности, вызванной первыми успехами повстанцев, немцы продолжали накапливать в Варшаве войска. Подавление восстания было поручено генералу СС и полиции Эриху фон дем Бах-Зелевскому. К 20 августа под его командованием находилось уже около 25 тыс. человек. А еще раньше, 5 августа, немцы перешли в контрнаступление и начали отсекать занятые повстанцами районы, с тем чтобы ликвидировать их по отдельности. Основной целью гитлеровцев было пробить через город по оси запад-восток в направлении мостов через Вислу трассы, разделяющие на сектора подконтрольные повстанцам части Варшавы. В период 5-6 августа в результате удара со стороны района Воля от центра города был отрезан Старый город. 5-10 августа шли ожесточенные бои в районах Охота, Жолибож, Мокотув и Центр. Повстанцы были выбиты из района Охоты 11 августа. 19 августа немцы начали штурм Старого города. Две попытки отрядов АК пробиться в район Жолибожа не увенчались успехом и сопровождались большими потерями.

Тем не менее «Бур» и его генералы продолжали делать хорошую мину при плохой игре. Начальник штаба Батальонов Хлопских Казимеж Банах вспоминал: «Мне казалось, что "Бур" рассчитывает на большую помощь Запада, благодаря которой можно будет вести бой до времени наступления Красной Армии» [202] S. Podlewski. Przemarsz przez piekło. Warszawa: PAX., 1971 .

А ведь «Бур» не мог не знать, что помощи как раз с Запада особо ожидать не стоит: ведь польское эмиграционное правительство пыталось в рамках поддержки готовящегося восстания использовать польские части на Западе и, в частности, еще в июле 1944 г. предлагало англичанам сбросить в случае начала восстания в Варшаву польскую десантную бригаду, использовать польские ВВС, бомбить немецкие аэродромы под Варшавой. Англичане вопрос этот проработали и решили, что лучше использовать польские части на Западном фронте, а лондонским полякам сказали, что это невозможно по техническим причинам, а также в связи с ожидаемыми большими потерями. Да и восстание было поднято без какой-либо консультации с английским правительством, так что уж будем помогать по обстоятельствам.

И все же — как это ни кощунственно звучит — повстанцам еще в некоторой степени повезло, что Гиммлер поначалу бросил против них почти исключительно нефронтовые части, а потому к сентябрю, когда к подавлению восстания подключились фронтовые подразделения, полякам удалось выработать тактику боев в городских условиях. А это, в свою очередь, позволило им вести пусть и бесперспективную в целом, но наносящую серьезный ущерб противнику оборону. В этот же период наступил конец группе Каминского. Возглавляемая им РОНА погрязла в грабежах и в бой идти не хотела. Состоялся полевой суд над Каминским, и он был расстрелян за присвоение ценностей, которые он должен был сдавать немецким властям.

Об атмосфере происходивших в городе событий и кошмаре боев лучше всего говорят свидетельства очевидцев. Вот как вспоминает те жуткие дни немецкий сапер М. Шенк:

«...на следующий день, под вечер, на помощь пришла пехота, но мы не продвинулись вперед. Затем подтянулся отряд СС. Выглядели они странно, не носили знаков различия, от них разило водкой. Они пошли в атаку сходу... и гибли десятками. Их командир в черном кожаном пальто бесился сзади, подгоняя следующих в атаку.

Прибыл танк. Мы побежали за ним с эсэсовцами. За несколько метров до домов танк подбили. Он взорвался, солдатская фуражка полетела высоко в воздух. Мы снова отбежали назад. Второй танк приостановился. Мы были в охранении впереди, а эсэсовцы выгнали из окрестных домов гражданское население и окружили им танк, приказывали садиться на броню. Я впервые видел такое. Они гнали польку в длинном пальто; она прижимала к себе маленькую девочку. Люди, теснившиеся на танке, помогали ей взобраться. Кто-то взял девочку. Когда он отдавал ее матери, танк двинулся. Малышка выскользнула у матери из рук. Упала под гусеницы. Женщина кричала. Один из эсэсовцев и выстрелил ей в голову...

Атака удалась. Поляки отступили... За нами из подвалов выходили люди с поднятыми руками... я слышал, как тот эсэсовец в кожаном пальто кричал своим людям, чтобы они убивали всех. Женщин и детей тоже...

Когда мы возвращались, на улицах лежали тела поляков. Места свободного не было, приходилось идти по трупам; при такой жаре они быстро разлагались. Солнце было закрыто пылью и густым дымом...