Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

Что касается советской стороны, то она четко обозначила платформу для возможных переговоров, опубликовав 11 января 1944 г. официальное заявление правительства СССР о том, что советско-польская граница соответствует чаяниям населения Западной Украины и Белоруссии, выраженным в референдуме 1939 г. Причем это заявление означало не только то, что данная территория была советской, но также и то, что население, проживавшее на ней, имело, соответственно, советское гражданство. Оно же, независимо о того, какого мнения на сей счет придерживалась другая сторона, подразумевало, что все несоветские формирования на данной территории являлись незаконными, а участвующие в них граждане СССР подпадали под действие соответствующих советских законов. И именно с этой точки зрения и нужно рассматривать действия советских органов и их формирований на бывших «восточных окраинах», а никак не с точки зрения конституции Польши 1935 г., кому бы она ни казалась предпочтительней.

Однако тех, кто пришел к руководству польским правительством в Лондоне после смерти Сикорского, такая логика явно не устраивала. Все шло по старой накатанной колее, и разрешать все вопросы польские стратеги намеревались путем будущего военного конфликта между СССР и союзниками. И так горяча была эта надежда, что ради нее отцы-командиры не прочь были принести жертву в виде невинной крови, правда, не своей. Преследовавшие же в этой войне сугубо национальные интересы, тогда еще не поднятые до ранга «общечеловеческих ценностей», практичные союзники польских стремлений не разделяли, о чем У. Черчилль недвусмысленно, без какой-либо идеологической подоплеки писал Сталину 1 февраля 1944 г.:

«...я встретился с представителями Польского Правительства в Лондоне. Я им сообщил, что обеспечение безопасности границ России от угрозы со стороны Германии является вопросом, имеющим важное значение для Правительства Его Величества, и что мы, конечно, поддержим Советский Союз во всех мероприятиях, которые мы сочтем необходимыми для достижения этой цели... Я сказал им, что, хотя мы и вступили в войну из-за Польши, мы пошли на это не из-за какой-либо определенной линии границы...

Кроме того, хотя Великобритания, во всяком случае, продолжала бы бороться в течение ряда лет, пока что-либо не произошло бы с Германией, освобождение Польши от германского ига осуществляется главным образом ценой огромных жертв со стороны русских армий. Поэтому союзники имеют право требовать, чтобы Польша в значительной степени сообразовалась с их мнением в вопросе о границах территории, которую она будет иметь.

...и я советовал им принять линию Керзона в качестве основы для обсуждения».

В этом же письме Сталину Черчилль останавливается на вопросах, которые занимают польское правительство:

«...B частности, они глубоко озабочены вопросом об отношениях между польским подпольным движением и наступающими советскими войсками, причем, конечно, их главное желание состоит в том, чтобы содействовать изгнанию немцев». (Свежо предание, преподнесенное ясновельможными панами, да верится с трудом!)

На что Сталин с подкупающей прямотой отвечает 1 февраля 1944 г.:

«...Как известно, Советское правительство официально заявило, что оно не считает границу 1939 г. неизменной, и согласилось на линию Керзона. Тем самым мы пошли на весьма большие уступки полякам в вопросе о границе. Мы вправе были ждать соответствующего же заявления от Польского Правительства.... Тем не менее Польское Правительство в Лондоне не сдвинулось с места, по-прежнему в своих официальных выступлениях высказываясь за то, что граница, которая в трудную минуту навязана нам по Рижскому договору, должна остаться неизменной. Следовательно, здесь нет почвы для соглашения, ибо точка зрения нынешнего Польского Правительства, как видно, исключает возможность соглашения» [179] Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., М.: Политиздат, 1989. . Точка зрения изложена недвусмысленно. Или мы договариваемся, или нет. Но договариваться поляки не собирались, а вот прикидываться союзниками, чтобы получить с этого дивиденды, были не против. Вот только со Сталиным такие номера не проходили.

В качестве иллюстрации польских намерений можно привести отрывок из «Сообщения № 243. Рапорт ситуации главного командования АК от 14.07.1944 г.»: «...Предоставляя Советам минимальную военную помощь, мы создаем для них, однако, политическую трудность. АК подчеркивает волю народа в стремлениях к независимости. Это принуждает Советы ломать нашу волю силой и создает им затруднения в разрушении наших устремлений изнутри.