Владимир Мединский: Скелеты из шкафа русской истории

Увы, даже наши великие историки, признанные классики историографии считали, что освоение бескрайних просторов России — следствие крепостного права. Ну как не вспомнить о том, что «вся история освоения Сибири есть история бегства мужика от крепостничества», ну и так далее… Мол, бежали люди из-под ярма, двигались на Восток, осваивали, завоевывали. И вроде бы есть в этом рациональное зерно. Но только если пытаться разглядеть российские просторы, всматриваясь в окошко своего уютного кабинета в квартире где-нибудь на Фонтанке или Остоженке… Мне тоже, каюсь, раньше так казалось. Пока неожиданно в 2008 году я впервые не оказался в Якутии. К стыду своему, перед поездкой я даже плохо представлял себе, где Якутск находится на карте. Почему-то думал, севернее и ближе к Уралу. А в действительности оказалось — ближе к Магадану.

Для начала — немного о размерах, которые в нашем случае ох как имеют значение! Территория нашей Якутии, то есть одного (!) из субъектов Российской Федерации, сравнима по площади со всей Западной Европой. От восточной до западной границы — три часовых пояса.

Столько же, к слову, от Москвы до Гибралтара, те же три часа.

При этом плотность населения, наверное, самая низкая после Антарктиды. Из миллиона человек 250 тысяч проживает в столице — Якутске, основанном, по-видимому, теми самыми преследуемыми мужиками-казаками, бежавшими от крепостной зависимости. Такими, как Петр Бекетов, Семен Дежнёв, Федот Попов и Иван Москвитин.

Фамилии, как видите, простые, не боярские.

А до основателя Якутска Бекетова на Лене успели побывать и другие отряды — промышленника Пантелея Пянды, казаков Василия Бугора, Мартына Васильева, Ивана Галкина.

Теперь — о «транспортной составляющей».

Дело в том, что в Якутск и сейчас не ведет, считайте, вообще никакая нормальная дорога. Был когда-то туда тракт от Иркутска, и в XIX веке по нему можно было на лошадях проехать, но для автомобилей эта дорога не годится. Сейчас тракт полностью заброшен, хотя постоянно предпринимаются безуспешные попытки построить нормальную автотрассу. То есть теоретически автодорога есть. Но… Те, кому интересно, могут посмотреть в интернете, что творилось на этой федеральной трассе в 2006 году, когда ее размыло дождями, — там выложена масса чудных фотографий. Ни один КамАЗ проехать не мог.

Даже железной дороги до Якутска нет по сей день.

Можно долететь только самолетом. Или на челне — по Лене.

Теперь о климате.

Разница зимних и летних температур в столице Якутии — подчеркну, не на полюсе холода в якутском Оймяконе, а в самом столичном Якутске — знаете, какая? 100 (!) градусов. В январе-феврале бывает минус 60, в июле — до плюс 38–40. Все дома стоят на сваях. Фундаментов просто нет: в землю можно углубиться только на штык лопаты, дальше — лед, вечная мерзлота.

Город, в котором сейчас живет четверть миллиона человек, основан казаками в XVII веке. Тогда же, кстати, они крестили всех местных жителей, и с тех пор якуты поголовно — Николаи Николаевы и Алексеи Поповы.

Так вот объясните мне, насколько же надо было бояться злого барина в XVII веке, чтобы из Вологды или Твери добраться своим ходом до Якутска? Как это сделал тот же Дежнёв. При том, что крепостное право было, мягко говоря, не совсем то, к которому мы привыкли по рассказам о Салтычихе. А стоило отбежать версты на три от барской усадьбы, и никто тебя в те времена уже никогда не смог бы найти. Всё! Там дальше власти нет — начинается лес.

Но мы зачем-то продолжаем слушать байки, что освоение Сибири — это все мужики, которые бегали от крепостного права.

А вопрос вот в чем: каков же был уровень любознательности, жажды нового, деловой предприимчивости — всего того, что Гумилев в совокупности называл пассионарностью, — у этих русских казаков XVII века, которые на нартах, на телегах, на лодках вот так шли от Вологды до Якутска. Или с Южного Урала. Или с Дона.

Основав город, они двигались еще дальше — и после Якутска появлялись Жиганск, Верхоянск, Зашиверск, Среднеколымск… В местном музее я видел грамоту, написанную с элементами свойственной тому времени уменьшительно-ласкательной стилистики.

«Того ж году сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, поставил я с служилыми людьми на Лене острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачного збору и для приезду якуцких людей. А преж тово на Лене реке и в якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусу».