Коллектив авторов - КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе.

В этой главе мы расскажем о нескольких авторах таких рукописей. Мы не стали уподобляться советским следователем и исключили из рассмотрения тексты, содержавшиеся в дневниках или переписке с родными и близкими. Наши герои – люди, пытавшиеся связно, письменно изложить свои размышления в произведениях литературного или публицистического жанра.

В этих размышлениях настойчиво присутствует мотив поиска способа создания идеального общества, под названием коммунизма или же нет, разрешения раз и навсегда всех социальных проблем. Авторы зачастую были не слишком образованы и не очень-то владели пером, но это придает их текстам дополнительный интерес. Пожалуй, именно эти рукописи позволяют с наибольшей полнотой проникнуть в стиль мышления среднего советского человека, увидеть его специфическую логику.

А.Я. Павловский – хорошо сохранившийся эсер (декабрь 1952 – январь 1953 г.)

Биографическая справка

Пожилому человеку захотелось написать, даже не мемуары, а нечто вроде автобиографического романа. Он не претендовал на литературные лавры, он даже вовсе никому не показывал свою рукопись, содержавшуюся в той же старой тетради, что служила ему и дневником, и записной книжкой. Написал он ее, как было установлено следствием, в декабре 1952 – январе 1953 г., а уже в мае 1953 г. осужден за ее изготовление и хранение по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы («изготовил рукопись антисоветского клеветнического содержания, в которой изложил клевету на советскую действительность, в частности опорочивал паспортную систему Советского государства и др[угое], и эту рукопись хранил у себя в квартире» [358]).

Как значится в заключении прокурора, «Павловский Александр Яковлевич, он же Бейнарович, Павлов, Громов, Петров, Шефранов, Шафрановский, 1888 года рождения, […] с незаконченным высшим образованием, агроном, ранее состоял в партии эсеров, ранее судившийся за антисоветскую деятельность 5 раз: в 1921 году арестован в Москве и выслан в Вологодскую губернию, откуда бежал, в 1921 году вновь арестован и выслан на Соловки на 2 года, в 1925 году выслан в г. Ирбит на 3 года, откуда бежал, в 1933 году вновь арестован по ст.ст. 58-10 и 58-11 УК РСФСР и приговорен к тюремному заключению на один год, и в 1934 году выслан в Казахстан сроком на 2 года, до ареста проживал в г. Курске, пенсионер».

Сам Павловский по поводу своего сочинения на суде показал следующее: «Признаю [себя] виновным в том, что написал клеветнические измышления против порядка, установленного Советским государством. Привело к этому то, что в 1946 году у меня умерла жена, и мне стало тяжело. Увидел ее во сне, что она прошла мимо меня, я испугался и никому об этом не сказал, а решил все изложить в рукописи. Клеветнические измышления я изложил на паспорт, назвал его «Волчий билет». Мне казалось, что осенью меня осудят … Рукопись я писал один, и об этом никто не знал» [359].

Самой рукописи в имеющемся у нас деле нет, есть только сделанное прокурором краткое изложение с цитатами, которым мы и воспользуемся.

105. Из заключения помощника прокурора Курской области по спецделам от 30 января 1954 г. по делу Павловского А.Я.

Рукопись Павловского представляет объемистую тетрадь, где в форме изложения поездки Скитальца в Москву он излагает антисоветские суждения.

Начинается она так:

«У Михаила Александровича Скитальца окончился срок ссылки. Событие это воспринял он спокойно – без всякого энтузиазма. Он хорошо энал, что раз кто-нибудь попал под 58 п. 10–11, так он и останется под эгидой … на всю жизнь, во всяком случае до учредительного собрания».

Получив паспорт, Скиталец говорит своей жене:

«Знаешь, Варя, [в] те времена, когда существовала черта оседлости, такие паспорта называли «волчьими», в наше время, конечно, товарищеские».

Далее, описывая посещение с женой театра в Москве, Павловский пишет:

«Они посмотрели «Лебединое озеро», «Бешеные деньги», «Земля». Последнюю вещь Варя особенно не любила, но ей хотелось, чтобы увидел муж, как клевещут «на народ честный», и что он скажет».

Говоря о знакомой Скитальца, инженере-химике Раисе Михайловне, Павловский пишет:

«Два карьериста-выдвиженца травили Раису Михайловну, они хотели занять пост зав[едующего] лабораторией, которой должна была заведовать она».

Далее Павловский пишет, что в разговоре с Раисой Михайловной Скиталец говорил:

«Ни одно историческое событие и общественное устройство не повторяется в том виде, как оно было 50 или 100 лет тому назад.